Один день О.Ю.

Ольга Юрьевна встала как обычно очень рано. И неудивительно - последнее время у нее сильно прибавилось забот… Обычно загруженное утро понедельника, и без того богатое на обычные планерки у Алексея Львовича и утомительные - хотя и обязательные - втыки главврачам, отягощалась необходимостью бурной деятельности в качестве третьего лица партийного избирательного списка.

"Ничего, благо, по крайней мере, мере у меня лицо почище, чем у двух других", - думала Ольга Юрьевна, наводя утренний марафет на столь узнаваемые саратовцами благодаря глянцевым агитационным буклетам черты. Тем временем на туалетном столике в маленькой чашке дымился свежесваренный ароматный кофе.

"Боже мой, еще и блог надо наполнить", - вспомнила партледи о недавно возникшей тягости, уже буквально на ходу допивая кофе. - "Ничего успею на работе, и да прибудет со мной Великий Твиттер!".

Накинув песцовую шубку, она уже не думала о средстве общения с Интернет-аудиторией, а постаралась сосредоточиться на предстоящем рабочем совещании у и.о. главы администрации. С этими мыслями "мэрский" "Форд" и выплюнул ее на Первомайской, 78.

На совещании Валерий Васильев по бумажке зачитал, сколько было составлено административных протоколов на нарушителей правопорядка и от скольких сугробов был избавлен город благодаря усилиям гастарбайтеров, снегоуборочной техники и руководства города. К счастью, мучения Ольги Юрьевны оказались недолги, и в 10.00 она уже оказалась относительно свободной и сожалеющей об излишней сосредоточенности на столь пустяковом мероприятии.

"Ну вот, теперь можно передохнуть и физически и духовно", - подумала Ольга Юрьевна, заходя в свой кабинет. К тому времени как суетливая секретарша принесла чай с бутербродами, патронесса, уткнувшись в монитор, уже раздумывала над наполнением своего микроблога. "Что же запостить?! Ладно, посмотрим, что сегодня за день в истории…", - шептала она.

"Сегодня ужас как холодно", - заметила секретарша, ставя поднос с нехитрыми яствами на стол. – "А знаете, есть поверье, что чем холоднее последняя неделя февраля, тем теплее в марте месяце. Надеюсь, оно правильное".

"О!" - вдруг воскликнула Ольга Юрьевна так громко и внезапно, что ее любительница примет едва не подпрыгнула. – "Молодец! Спасибо за идею!" - и, видя вопросительное выражение лица собеседницы, добавила. - "Ну, все - иди-иди!"

Открыв форму нового сообщения, она стала набирать текст: "А знаете, есть поверье, что чем холоднее последняя неделя февраля, тем теплее в марте месяце. Надеюсь, оно правильное". А вдруг неправильное. Впрочем, кто об этом вспомнит в марте, выборы то уже пройдут. Могу же я чего-нибудь пообещать… А там глядишь очередной мировой финансовый кризис…", - подобные мысли о грядущем успехе – личном и партийном - неизменно приносили ей массу положительных эмоций. Их мерное течение ползучими змеями прервали замаячившие на горизонте ее воодушевленного партийным величием сознания силуэты местных коммунистов: изголодавшийся Сорокин, подобно узнику Бухенвальда искал ее глазами, вобравшими в себя всю скорбь и источающую проклятье голодающего класса. Помаячив на задворках разума, он уступил место то раздваивающемуся, то сливающемуся воедино Александру Гришанцову, на обнаженном торсе которого время от времени проступали наколки в виде церкви с пятью куполами. В довершении всего и последней каплей терпения стала летящая в ступе Ольга Алимова; ее пассажир Валерий Рашкин, подобно мечущему молнии Зевсу, разил невидимого врага бейсбольными битами.

Чтобы отогнать неприятные мысли, Ольга Юрьевна решила все же сосредоточиться на блоге. "Погодно-климатические прогнозы – это, конечно, хорошо, но мало. Нужно, что то посущественней. На чем я остановилась? Ах да, день в истории. Что ж зайдем на "Википедию", - рассуждала она вслух.

"Так, что тут у нас на 21 февраля? "1543 - эфиопский император Гэлаудеуос при поддержке португальцев разгромил адальского имама Ахмеда Граня": не понимаю, о чем это вообще - не подходит. "1613 - Земский собор избрал на царство Михаила Романова": дело хорошее, но Олега Васильевича пока не избрали - отложим пока. "1784 - согласно указу Екатерины II порт и крепость в Крыму получили название Севастополь": в Севастополе мэр по фамилии Саратов… Ну и что я с этим буду делать – опять ничего. "1848 — Карл Маркс и Фридрих Энгельс опубликовали "Манифест коммунистической партии": а вот это, похоже, то, что надо", - обрадовалась Ольга Юрьевна.

Она отправила первый пост о погодных поверьях и загнала фразу о "Манифесте" в новую форму.

"Что же к ней добавить? В принципе, великие люди были - кто спорит? - а вот последователи деградировали. Ага, так и напишу: "Сегодня в 1848 г. К. Маркс и Ф. Энгельс опубликовали "Манифест коммунистической партии". Великие люди были. А последователи деградировали". И пусть теперь кто-то скажет, что я не молодец!" – похвалила себя "Миссис "Социалка", нажимая кнопку "отправить".

Когда до конца рабочего дня оставалось пару десятков минут, из небытия встреч, переговоров и указаний подчиненным Ольгу Юрьевну вырвал телефонный звонок.

"Алло! Ольга Юрьевна, здравствуйте! Это Вас Константин из "Взгляда-инфо" беспокоит. У Вас есть несколько минут для комментария?", - спросил голос из трубки.

"Лучше меня беспокоил Гондурас или Ливия с бессмертным и вечнозеленокнижным Муаммаром Каддафи – было бы лучше, чем "это". Так нет - этот картавый журналист…", - подумала она, но вслух произнесла доброжелательно: "Здравствуйте, Константин. Я Вас слушаю – только побыстрее, если можно".

"Сегодня у Вас в блоге появилась запись по поводу "Манифеста коммунистической партии". Можно задать Вам несколько вопросов по этому поводу?" - спросил голос.

"Вот оно что? Знаю я Ваши вопросы! Звонит, чтобы устроить мне экзамен. Только не сейчас!" - подумала Ольга Юрьевна про себя, но в трубку произнесла: "Знаете, сейчас мне не очень удобно говорить, я Вас позже обязательно наберу. До свидания!"

"Спасибо. До свидания!" - сказала телефонная трубка.

"Фуф, до поры до времени отделалась, но могут еще позвонить. Или напишут еще потом: "Ольга Юрьевна от комментариев нашему информагентству, видимо, по незнанию отказалась", - строила она невеселые прогнозы, и исконный вопрос русской интеллигенции, к которой Ольга Юрьевна себя так же исконно относила, возникал перед ней со все возрастающей актуальностью и очевидностью. Ища ответ на вопрос "Что делать?!", она вернулась домой и заперлась в своем кабинете. Компанию ей составила электронная копия злополучного "Манифеста"

"За Маркса!" – бросила она сама себе лозунг в лучших традициях Альтюссера и Балибара, и ее мозг полностью оказался во власти основоположников научного коммунизма и их манифеста. Однако уже первая фраза погрузила Ольгу Юрьевну в омут воспоминаний.

"Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма". Где-то я это слышала. Кажется это народная поговорка. Хоть бы кавычки поставили, плагиаторы! Вот уж откуда растут ноги у их последователей: начали как плагиаторы, а закончили как пособники "профессорских", "парковских" и…" – тут она поймала себя на мысли, что воспроизводит те самые штампы, распространять которые так упорно учила партийный молодняк.

Все имена данной истории являются элементами художественного вымысла. Только некоторые совпадения фактов, ситуаций и мыслей персонажей являются неслучайными.