Страшнее всего предать самого себя

Пожалуй, самая сложная и страшная вещь, которая может произойти во взаимоотношениях человека с Богом и людей друг с другом, — предательство. Когда оно случилось, бывает уже поздно что-то изменить. Как жить и поступать, чтобы в нужный момент найти в себе силы простить того, кто нас предал? Как, даже не замечая того, не оказаться предателем самому?

Немощь или умысел?

Каждый раз, когда нам случается пережить то, что мы воспринимаем как предательство, нам бывает очень больно. Мы испытываем разочарование не только в конкретном человеке, но и в людях как таковых. Нам начинает казаться, что отношения между людьми — это что-то до крайности зыбкое и неверное, и мы начинаем от людей закрываться, защищаться, остерегаться их. Безусловно, это очень сильно обедняет нашу жизнь и, на мой взгляд, делает ее в принципе совершенно другой. Конечно, никак не реагировать на то, что тебя предают, тоже нельзя, но мне видится очень важным разобраться, что же такое предательство вообще и как можно к нему по-христиански отнестись.

Во-первых, возникает серьезнейший вопрос: что предательством на самом деле является, а что не является? Зачастую бывает так, что в какой-то конкретной ситуации происходит столкновение интересов — наших и другого человека. И человек, с которым мы дружим, с которым, может быть, являемся даже близкими людьми, поступает, исходя не из наших интересов, а из своих. Мы можем по этому поводу переживать, расстраиваться и считать, что это и есть самая настоящая подлость, но при этом мы не сможем дать объективного ответа на вопрос: а почему этот человек должен был предпочесть наши интересы, а не свои? Да, наверное, если бы он предпочел наши, мы были бы ему благодарны, но то, что он предпочел свои, не должно нас травмировать. В жизни всё порою бывает гораздо сложнее, не столь линейно, но принцип остается тот же самый: нельзя ожидать от других, что они в первую очередь будут делать что-то необходимое для нас, а не для себя. Иначе во многих случаях мы можем счесть предателем человека, который совершенно не собирался предавать нас. Недопустимо в таком случае человека винить, недопустимо что-то требовать от него на будущее. Нужно просто сделать вывод: этот человек может ровно столько, сколько он может. Если бы он любил нас больше, чем любит самого себя, то поступил бы иначе, но мы в принципе не вправе ожидать от него, чтобы он нас любил. И наверное, даже обиды в нашем сердце не должно остаться — просто нужно пересмотреть свои взаимоотношения с людьми и не полагаться в такой степени на то, что всё непременно сложится в нашу пользу.
"Предательство Иуды или отречение Петра?"

Если же говорить о поступках, в которых человек не просто, скажем так, приносит пользу себе, но и от наших с ним взаимоотношений отступает, каким-то образом подводит нас, здесь обязательно нужно вспомнить о двух ситуациях евангельских — предательстве Иуды и отречении апостола Петра. В случае с апостолом Петром это немощь, овладевшая им вследствие колоссального потрясения. Господь на его глазах исцелял неизлечимо больных, изгонял бесов, шел по воде — и вдруг Его берут и влекут стражники, и Петр понимает, что всё это закончится неправедным судом и убиением. Мы знаем, что апостол Петр не был трусливым и малодушным человеком: он не просто любил Христа — он был готов умереть за Него, он напал на стражников, понимал, что его могли убить прямо на месте. И только когда он ничего уже сделать не мог, вложил, по велению Спасителя, меч свой в ножны, на него нахлынули слабость и отчаяние. И Господь не воспринял это отречение как предательство, только сам Петр в нем до конца жизни себя винил.

А вот с Иудой всё совершенно иначе: он прямо называется предателем, и мы видим, какова была подоплека этого, какова была его жизнь: у апостола Иоанна Богослова говорится, что Иуда носил с собою ящик с деньгами, то есть некую казну, существовавшую для общих повседневных нужд, и был вор. Возможно, он совершил предательство потому, что разочаровался во Христе — хотел, следуя за Ним, вкусить славы, могущества, власти, но понял, что ничего этого не будет. Возможно, он раньше всех остальных учеников осознал смысл слов Господа о том, что с Ним произойдет в Иерусалиме, и решил, пока не поздно, избавить себя от опасности. А может быть, это был целый комплекс очень разных, противоречивых чувств и соображений, но тем не менее, очевидно одно: в основе его решения лежал расчет. Он совершил то, что совершил, вполне обдуманно и сознательно — не по немощи, не под давлением, не потому, что назад пути уже не было: он мог в любой момент отказаться от всего этого и, в крайнем случае, сбежать. И именно потому итог всего этого был таким страшным.

Мы читаем у многих отцов, что Господь простил бы и Иуду, если бы он покаялся, но человек, предавший сознательно, умышленно, как правило, покаяться не может. И дело не в самом факте совершенного им греха, а в том, что осознанное, хладнокровное предательство является следствием сложившегося внутреннего устроения, и оно будет проявлять себя еще и еще. Ни об одном человеке нельзя изречь суд до наступления Страшного Суда, и в любом самом закоренелом грешнике могут произойти совершенно поразительные перемены. Но есть духовные закономерности, о которых мы должны знать и на которые не должны закрывать глаза. И одна из них заключается в том, что предатель переходит некую черту, за которой просто так затормозить уже не удастся, — подобно тому, как автомобиль, двигаясь по дороге, проходит некий скоростной предел, за которым нельзя уже просто ударить по тормозам, чтобы он остановился. Когда человек выстраивает в голове предательский замысел, он как раз берет тот разгон, который не дает ему потом вернуться к самому себе. Поэтому с человеком, нас предавшим, нужно либо, простив его, прекращать близкое общение, либо, если мы приняли решение общение продолжать, быть готовым к тому, что всё повторится, и уже не испытывать от этого шока и постараться заранее минимизировать ущерб. И что лежит в основе этого — немощь или умысел — тоже, конечно, нужно учитывать.
Не скрыться от Бога

Я убежден, что человеку не нужно бояться того, что кто-то его умышленно предаст или по немощи подведет — нужно просто всегда иметь где-то в сознании мысль, что это в любой момент может случиться. Никто не обязан быть нам верным, к тому же человек очень изменчив и легко поддается влиянию обстоятельств и страстей. Думаю, что очень мало кого в жизни никто и никогда не предавал, не отступал в трудный момент, а значит, мы это пережили и еще переживем. Гораздо больше нужно беспокоиться о том, чтобы самому на месте предающего не оказаться. И пусть большинство из нас не совершит поступков, подобных предательству Иуды, но нечто подобное тому, что произошло с апостолом Петром, с нами может случиться вполне. И здесь самым важным бывает не скрыться, не спрятаться от Бога — в этом является и сила человека, и его вера.

Можно заметить, насколько разным при отступлении от Бога было поведение апостола Петра и поведение Адама: один, увидев свою наготу и устыдившись, спрятался в кусты, а другой, увидев наготу своей души и устыдившись ее, тем не менее пошел навстречу Богу. Ему было больно, ему было трудно, но для него не существовало другой дороги: он понимал, что как бы он себя ни обвинял, у него, кроме Христа, никого нет. И это еще задолго до того, как произошло отречение, воплотилось в замечательных словах, которые, как мне кажется, каждому верующему человеку нужно вспоминать постоянно: Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). В общем-то он потому и обретает прощение — даже раньше, нежели успевает о нем попросить, — что чувствуя себя недостойным быть рядом со Христом, тем не менее находит в себе силы и решимость восстать и быть Его апостолом. И Господь откликается на это внутреннее движение, протягивает ему руку.
Жить или выживать?

Один из самых распространенных мотивов предательства, с которым мне доводилось сталкиваться в жизни, в разговорах с людьми: "А как мне иначе было выжить?". Что можно по этому поводу сказать? Я когда-то для себя понял: есть люди, которые в любых обстоятельствах живут, и есть люди, которые в любых обстоятельствах выживают. И эта психология выживания формирует определенное мировоззрение, которое отражается в жизни человека буквально во всём. Выживание становится неким идолом, ради которого можно переступать рамки совести. И не только совести — элементарной разборчивости: порой можно встретить людей, которые, образно говоря, ведут себя как умирающий от голода человек, заблудившийся в лесу и вынужденный есть то, что нормальные люди не едят: мышей, древесную кору, неизвестные грибы… Конечно, это состояние очень плачевное. А чтобы до него не дойти, нужно иметь очень сильную основу внутри себя и почву у себя под ногами. Я бы сказал, что это вера и это здравый смысл, а также понимание того, к чему человек предназначен.

Что делать, если мы обнаруживаем это "стремление выживать" в ком-то из наших ближних? Мне вспоминается в связи с этим пример афонского старца Иосифа Исихаста. Он много претерпел клеветы и обвинений от некоторых живших в то время на Афоне других отцов, и когда кто-то из его учеников по поводу этой ситуации возмущался, неизменно говорил: "Оставьте их, они просто так видят". Но вместе с тем он не жил вместе с этими людьми, он не объединялся с ними, он понимал, что они смотрят на вещи иначе, нежели он, и лучше эти различные видения не совмещать. Наверное, что-то мы можем из этого опыта почерпнуть, за исключением ситуаций, когда речь идет о наших близких, от которых нам никуда не деться. В таких ситуациях остается только одно: покрывать любовью. Выражение для слуха довольно чудное, но притом очень верное: любовью действительно можно покрыть всё, если ее достаточно. А если ее не хватает, то что-то мы покроем, но это будет как с одеялом, под которым можно замерзнуть, потому что оно слишком короткое.
"Но я ведь не стану подлецом!"

Бывает иногда, что предателем вдруг оказывается человек, который живет настолько порядочно, настолько благопристойно, что все окружающие очень долго не могут поверить, что он на самом деле способен на такое зло. Как такое возможно? А возможно это бывает тогда, когда человек, усыпленный представлением о том, что его жизнь добродетельна и благополучна, разрешает себе ради выгоды маленькую, едва заметную подлость. И всё — очнуться он может уже тогда, когда летит в бездну.
"Когда человек предает самого себя, он совершенно теряет почву под ногами"

Мне вспоминается в связи с этим одна из моих любимых книг — роман Джона Стейнбека "Зима тревоги нашей". В советские времена считалось, что там говорится о социальной несправедливости в капиталистическом обществе, но на самом деле там рассказывается очень личная и трагическая история человека, который жил в небольшом американском городке и был выходцем из некогда богатой, а впоследствии обедневшей семьи. Его уважали, его любили, он был героем войны, у него была замечательная семья — жена и двое детей, у него была работа в магазине и хорошие отношения с его владельцем. Но одна лишь мысль: "Ты занимаешь в этом городе слишком низкое положение, ты достоин совершенно другого", — изменила всю его жизнь. А началось всё с житейского вроде бы дела: он принес своему другу-алкоголику ящик виски, чтобы тот подписал дарственную на участок земли, которая ему самому была уже без надобности. Друг всё подписал, выпил, не сдержавшись, весь этот ящик виски и умер. А через некоторое время арестовали итальянца — владельца магазина и начальника главного героя, за то, что тот нелегально жил в США, и потому, что кто-то донес об этом в миграционную службу… В итоге герою (а донес именно он!) достался магазин, но достался совершенно неожиданным образом: когда итальянца выдворяли из страны, он, питая большое уважение к своему бывшему наемному работнику, подарил ему свой бизнес. Целый ряд еще подобных обстоятельств был, и мне запомнилось, как главный герой говорил себе всё время: "Я был на войне и убивал, но я же не стал убийцей. А сейчас я совершаю подлость, но я ведь не стану подлецом!". И он это себе повторяет, а потом идет и топится, потому что не может со всем этим жить. А последней каплей становится то, что он в своем сыне видит такую же подлость, какую сознает в себе самом. И если внимательно рассмотреть этот сюжет, то можно увидеть, что герой не просто прошел за какое-то короткое время путь от жизни добродетельной до глубины ада — он промелькнул по нему как тень. Это стало возможным потому, что он в определенный момент предал самого себя.

Как только человек отступает от самого себя, он совершенно теряет почву под ногами — почву не только для жизни христианской, но и для жизни как таковой. В каждого из нас Бог вложил что-то удивительное и неповторимое, и каждый из нас, по большому счету, где-то в глубине души знает, что есть в нем лучшего — что есть в нем такого, что особенно любит в нем Господь. И когда человек ради чего-то от этого в себе отказывается, это и есть предательство самого себя. И вопрос здесь не в том, кто нас за это осудит, кто нас простит или не простит — тут просто есть риск потерять абсолютно всё: потерять свою неповторимую человеческую личность, потерять тех людей, которые нас окружают, и потерять связь с Богом. И Господь, и люди остаются рядом, но мы становимся уже не самими собой, а кем-то еще, и поэтому общение прекращается. И единственное, что тогда может нас спасти, — это непостижимая милость Божия, когда Господь каким-то неведомым образом прикасается к тому, что в нас еще осталось хорошего, и это хорошее иногда воскресает, откликнувшись, а иногда нет. Это тайна нашего сердца, в котором всё заключено.

ЖЖ игумена Нектария

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".