Оппозиция фиги в кармане

Реплики Алексея Слаповского и Василия Уриевского о Саратове и индексе довольства жизнью в российских городах вновь напомнили об удушливой нехватке в обществе искреннего публичного высказывания. Не эпатажного и провокационного, не дежурно-провластного - этого сейчас в избытке, а честного и прямого. Того самого, которое удовлетворяет запросу на справедливость.

Право отказаться от двоемыслия и говорить от своего имени то, о чем в действительности думаешь, сродни в нашей пустоши апокрифу и социально опасной затее. Обвинят в политиканстве, наклеят ярлык, ловко записав в неблагонадежные. Колючую истину о городе и области мы слышим чаще всего от тех, кто имел счастье уехать из Саратова, а значит - более не чувствует себя лягушкой, обязанной квакать лишь так, чтобы не разбудить соседей по болоту.

Редкие голоса доморощенных правдоискателей обычно обрываются на полуслове - не успев молвить, рты судорожно захлопываются. Сколько было в журналистской практике таких примеров, уже и не счесть. Порой на минутку очаровываешься: вдруг нашелся смелый, но тут же уходит в непролазную тину, напоследок виновато ссылаясь на волю большого и малого начальства.   

Когда приезжают друзья из нестоличных регионов, становится стыдно: и вроде показать есть что - Парк Победы - с радостью, проспект Кирова и набережную - с горечью, бульвар на улице Рахова - с грустной улыбкой, но как это сделать? Оказывается, в других городах того же Поволжья худо-бедно научились убирать снег, расширять улицы, регулировать движение транспорта, пока мы брендировали Лох и фестивалили в честь дуба по велению и ради амбиций руководства областного правительства.

Похороненные надежды и упущенные возможности вызывают в обществе чувство злого молчаливого недоверия - сильнейшую эмоцию, куда более опасную для легитимности власти, чем открытый местечковый протест. Профессиональных недовольных могут утихомирить компетентные органы, но как быть с теми, кто молча держит фигу в кармане? Иногда ее, впрочем, разрешают показывать - порционно и в гомеопатических целях, да и то, как в случае с министром Натальей Соколовой, после указания из федерального центра.     

Ушедшего во внутреннюю эмиграцию саратовца не проймешь ни увольнением чиновника "по собственному", ни имитацией народности - поездками в общественном транспорте, картинными, звучащими, как открытие, восклицаниями об очередях на остановках или вегетарианским отказом от депутатских доплат к пенсиям. Системный сбой не вылечить демонстративными жестами и лозунгами. Меньше слов - дешевле телеграмма.  

Многим саратовцам опротивели смирительные рубашки лапотного патриотизма, когда требуют уважать просто за сам факт принадлежности, а не за что-то конкретное и ценное.

Вот почему москвичи Слаповский и Уриевский оказались в своих оценках столь же убедительны, как выпавший этой зимой снег. Скучно, тесно, серо, нет "места для шага вперед": метафизическая безысходность, обладающая парализующим эффектом. И убежденность в том, что "у нас хуже всех", кажется не просто шутливым мемом, а особой саратовской ментальностью, кармой или столбовой идеологией.

Рейтинги, основанные на опросах, субъективном восприятии граждан, практически всегда отправляют Саратов на последние места. Этот фатализм подчеркивает разрыв между социальными ожиданиями и "реальностью, данной нам в ощущениях". Нет, конечно, мы живем не в самом пьяном, бедном и грязном месте в РФ, но считать иначе, вот парадокс, не позволяет горячая убежденность в том, что Саратов потенциально мог быть значительно лучше -  и богаче, и комфортнее, и динамичнее. Такова диалектика любви к городу.

Николай ЛЫКОВ