Прокуратура области не видит оснований для пересмотра приговора Максиму Бурбину

Обозреватель ИА "Взгляд-инфо" Елена Балаян и первый зампрокурора области Иосиф Минеев обсудили подробности резонансного расследования "Тюрьма по показаниям", посвященного уголовному делу жителя Балашова Максима Бурбина.

Расследование было предпринято после обращения в редакцию родственников осужденного – матери Елены Гребенщуковой и супруги Алины Бурбиной. 

По итогам встречи прокуратура области прислала в редакцию агентства официальный ответ, в котором изложила свою позицию относительно уголовного дела и приговора.

Напомним, что профессиональный спортсмен, член областной сборной по боксу Максим Бурбин был осужден на 15 лет строгого режима по ч.3 ст.30, ст. 228 ч.5. по показаниям третьих лиц без вещественных доказательств.

Его обвинили в распространении наркотиков в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору. Отправной точкой ареста, как считает сам осужденный, могла стать его драка с оперативником Балашовского наркоконтроля в ночном клубе "Кристалл" в 2016 году.

По мнению Бурбина, он был осужден незаконно в результате оговора троих осужденных за наркотики жителей Балашова, заключивших со следствием досудебное соглашение, позволившее им вместо 15 лет строгого режима (а, возможно, и больше) получить вдвое и втрое меньший срок – по пять и семь с половиной лет. Именно их показания были положены в основу обвинения Бурбина.

Стоит отметить, что показания о причастности Бурбина к торговле наркотиками давались осужденными, приговоры которых уже вступили в законную силу и которые уже отбывали свое наказание в колонии. Но сам договор со следствием о том, что эти показания будут именно такими, заключался еще до приговора суда. В такой ситуации может оказаться, что Бурбин попал в законодательную "ловушку", из которой заведомо не мог бы выбраться, поскольку это было бы невыгодно целому ряду ведомств – от наркоконтроля и Следственного комитета до прокуратуры и суда. Если бы суд признал показания троих осужденных несостоятельными и оправдал Бурбина, то заключенное с ними следствием досудебное соглашение оказалось бы недействительным, что сразу бы бросило тень и на решение суда, вынесшему "досудебщикам" слишком мягкие приговоры, не говоря уже о следствии и прокуратуре.

Тем не менее, прокуратура области не видит оснований для отмены приговора Бурбину. Ответ за подписью начальника третьего отдела уголовно-судебного управления, старшего советника юстиции Алексея Морозова практически полностью повторяет фабулу обвинения:

"Оснований для оговора Бурбина соучастниками преступлениями и свидетелями обвинения не установлено. Допрошенные в судебном заседании Полуянов, Подлесный и Дьяченко о совершении в отношении них противоправных действий с целью дачи ими ложных показаний… не заявляли. Почему все указанные лица показали именно на него, как на лицо, сбывающее наркотики, Бурбин в судебном заседании не пояснял. Суд правильно установил фактические обстоятельства дела и пришел к обоснованному и выводу о доказанности вины Бурбина…

Доводы осужденного о непричастности к совершению преступления, о противоправных действиях со стороны сотрудников Балашовского МРО УФСКН России… проверены судом  и признаны несостоятельными… Как пояснил в судебном заседании Бурбин, с заявлениями о необходимости проверки по факту его избиения в период его нахождения под стражей он не обращался…

Несообщение  при первоначальных допросах Полуяновым, Подлесным и Дьяченко о причастности Бурбина к совершению преступления, а также необнаружение у него наркотических средств на законность осуждения не влияет… Действия осужденного квалифицированы правильно…"

 Мы дали возможность ознакомиться с ответом прокуратуры адвокату Максима Бурбина Андрею Филину. По его мнению, прокуратура не дала должной оценки доводам, изложенным в расследовании нашего агентства:

"Ответ прокуратуры содержит лишь выдержки из обвинительного приговора суда первой и апелляционной инстанций. Изложенным в вашей статье доводам, о возможных причинах привлечения Бурбина к уголовной ответственности (конфликт с сотрудником ФСКН Грицининым) оценки не дано.

Также не дано оценки и признанию Полуяновым оговора Бурбина, о котором он говорит теперь.

 В уголовном деле нет никаких даже косвенных доказательств, свидетельствующих о виновности Бурбина. Ссылка в ответе прокуратуры на показания Полуянова, Подлесного и Дьяченко о причастности Бурбина к совершению преступления опровергается его показаниями. В силу ч. 3 ст. 14 УПК РФ эти неустранимые сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого. При этом названные лица заключали досудебное соглашение о сотрудничестве, в связи с чем их показания подлежат более тщательной оценке, чего не сделал суд.

Эти показания в суде давались дважды, и оба раза с нарушениями. Первый раз их предупредили об уголовной ответственности по ст. 307 и ст. 308 УК РФ (за дачу ложных показаний и отказ от показаний - ред.), чего делать категорически нельзя ввиду их особого статуса.

Второй раз при допросе им не разъяснялось положение ст. 51 Конституции РФ, которая имеет прямое действие для любого лица, независимо от его процессуального статуса, что влечет недопустимость этих доказательств, о чем я неоднократно заявлял в судах обеих инстанций.

Ссылка в ответе на показания других свидетелей является несостоятельной, поскольку эти показания не имеют никакого отношения к материалам данного уголовного дела и так же не подтверждены Бурбиным.

В период нахождения Бурбина в СИЗО, расположенном в ФКУ Т УФСИН России в г. Балашове, последний не обращался с жалобами по фактам оказанного на него психического и физического воздействия, поскольку боялся за свою жизнь и здоровье, в связи с чем просил это сделать меня (заявления прилагаю).

Указание в ответе еще на одно лицо - поставщика наркотических средств, материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство (Староверов), порождает много вопросов. На сайте Балашовского районного суда нет никакой информации о его осуждении, хотя он был этапирован из Вологды и находился в одной колонии с Бурбиным в Пугачеве. Более того, Староверов в суде дал показания о непричастности Бурбина к преступлению.

В свою очередь мать Бурбина также обращалась в различные инстанции с жалобами по факту его избиения в СИЗО и по иным процессуальным вопросам, связанным с его незаконным осуждением, однако ее обращения не получили должной оценки", - комментирует адвокат. 

Предлагаем читателям ознакомиться с полной версий ответа областной прокуратуры, а также заявлениями адвоката Филина руководителю Балашовского следственного отдела Бурикину и начальнику областного ФКУ Т УФСИН Мясникову об избиении Максима Бурбина в СИЗО.

Из заявлений следует, что адвокат обращался в правоохранительные органы, пытаясь привлечь внимание к фактам насилия в отношении Бурбина и провести проверку, но его просьбы остались без удовлетворения (см. ответ УФСИН).

Еще один документ, с которым предлагаем ознакомиться читателям – это постановление о полном отказе в удовлетворении ходатайства старшего следователя Балашовского следственного отдела Сердюковой. В нем она полностью отказывает адвокату Филину во всех его прошениях.

Первое ходатайство касалось необходимости проверить показания Бурбина о своей непричастности к преступлению на полиграфе. Напомним, что на всех этапах следствия Бурбин настаивал на своей невиновности, и проверка на полиграфе помогла бы это подтвердить или опровергнуть.  Но следователь Сердюкова, которая вела его дело, по непонятным причинам в исследовании отказывает. Обращает на себя внимание формулировка отказа: "поскольку данное исследование не является доказательством по уголовному делу". Как показания, данные на полиграфе, могут не быть доказательством по уголовному делу, в котором обвиняемый не признает своей вины? И почему суд не дал должной оценки отсутствию в деле столь необходимого исследования и отказу следователя его провести? Эти вопросы остались без ответа и без оценки прокуратуры.

Из документа видно, что, кроме отказа в полиграфе, следователь Сердюкова отказывает и в просьбе Бурбина истребовать материалы проверки по заявлению Максима Полуянова – одного из троих осужденных – о применении в отношении него физического насилия. Подтвердившийся факт насилия поставил бы показания Полуянова в отношении Бурбина под сомнение, но следователь Сердюкова заявляет, что "заявление Полуянова не имеет никакого отношения" к уголовному делу Бурбина.

В переводе на русский язык логика следствия получается следующей: это совершенно неважно, что человека, возможно, избили, и он в результате этого впоследствии мог оговорить другого человека и того посадили на 15 лет.

Предлагаем читателям ознакомиться с документами.

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно