Пытки, бездействие прокуроров, эффект Ландо. Интервью члена СПЧ Андрея Бабушкина

В первых числах декабря в Саратове побывали члены президентского Совета по правам человека Андрей Бабушкин, Ева Меркачева и Игорь Каляпин.

Задачей правозащитников стала всесторонняя и объективная общественная оценка деятельности учреждений регионального УФСИН и, в особенности, Областной туберкулезной больницы №1, массовые пытки и изнасилования в которой получили международный резонанс.

Ожидается, что доклад по итогам инспекции члены СПЧ представят главе государства Владимиру Путину.

Съемочная группа TVSAR.ru (проект ИА "Взгляд-инфо") пообщалась с Андреем Бабушкиным, который рассказал о промежуточных итогах поездки.

Предлагаем вашему вниманию запись интервью, а также фрагменты наиболее интересных реплик собеседника в текстовом варианте.  

О результатах поездки и жалобах осужденных на пытки

- Продуктивность наша была относительная. Мы посетили два учреждения, в которых люди жаловались, и колонию №10, которую я оценил бы как колонию благополучную. Такие учреждения, как ЛИУ-3, ИК-7 и ИК-13, где тоже происходили, а, возможно, и сейчас происходят нарушения прав человека, к сожалению, мы посетить не смогли, просто в силу того, что не совсем правильно спланировали нашу работу в Саратовской области.

Мы опросили около 80 осужденных, половина из которых - это те, кто заявили о том, что в ОТБ-1 и в ИК-13 к ним применялись недозволенные методы воздействия. Люди жаловались на то, что у них вымогали деньги, их избивали, связывали скотчем, засовывали в большие китайские сумки для вещей на ночь, клали на пол в туалете, закрывали лицо полотенцем, лили воду до тех пор, пока они не теряли сознание.

Люди жаловались, что в их задний проход засовывали руку, запихивали различные предметы, о том, что, когда они прибывали в так называемый адаптационный отряд (я хочу напомнить, что такие отряды были запрещены ФСИНом еще около десяти лет тому назад), их заставляли бежать с сумками через строй "активистов", при этом им наносились удары. В этом адаптационном отряде на 60 работающих осужденных приходилось 20 так называемых бригадиров (это осужденные, которые занимались дисциплинарным воздействием на работающих, и которые собой фактически подменяли администрацию).

Люди назвали нам фамилии двух сотрудников ОТБ-1 (один из них был начальником оперативного отдела, а второй - начальником колонии), которые стояли за этими активистами и не просто таким образом наводили порядок, наводя ужас и террор на осужденных. Они тем самым получали и материальные преференции, потому что люди работали практически бесплатно, а за то, чтобы их не обижали, готовы были платить деньги.

Об обстановке в саратовских колониях сегодня

- Я должен сказать, что, с моей точки зрения, сегодня все эти события прекратились. Аппаратом и новым руководством УФСИН было опрошено около двух тысяч осужденных. В том числе помощниками по правам человека было опрошено около 800 человек. Начальникам колоний была дана команда - всех осужденных, которые хоть что-то знают о применении насилия, опросить и сделать так, чтобы они дали соответствующие показания. В колониях возобновлены так называемые дни открытых дверей, когда родственники приходят в колонию. Во всех отрядах сегодня имеются стационарные телефоны, при помощи которых можно звонить домой.

Но, тем не менее, я думаю, что управление находится только в начале пути, направленного на преодоление последствий всех этих событий. В частности, к сожалению, мы видели, что не ко всем пострадавшим объективно относятся. Например, один из пострадавших был почему-то обнаружен нами в карцере следственного изолятора. И мы вели дискуссию, утверждая, что да, наверное, он - нарушитель, но он пережил глубочайшую психологическую травму, поэтому с ним надо работать не через карцер, а через психолога, воспитателя и библиотеку.

Об ответственности за отсутствие реакции на многочисленные и многолетние жалобы на пытки в ОТБ-1

- В ОТБ-1 сложилась система, когда администрация колонии свои полномочия реализовывала через приближенных к ним осужденных. Это же были не осужденные, имеющие высшее образование, опыт психологической работы, опыт решения конфликтов. Это были особо опасные рецидивисты, осужденные за особо тяжкие насильственные преступления, люди, для которых чужая жизнь, судьба и благополучие не значили ровным счетом ничего. Это, конечно, можно было бы пресечь, если бы работала сильная ОНК, но, к сожалению, ОНК Саратовской области, даже сегодня, когда произошли эти страшные события, - это всего 13 человек на область протяженностью 600 километров. Почему Общественная палата области не сформировала ОНК из 40 человек, на что она имела право? Ответ на этот вопрос я не нашел.

Прокуратура, оказывается, по последним событиям возбудила дело еще в марте этого года (по заявлению одного из осужденных) - о вымогательстве и изнасиловании (дело Андрея Шварца - о нем впервые, задолго до заведения дела, подробно рассказало ИА "Взгляд-инфо" и мать осужденного в обращении к генпрокурору Игорю Краснову).

Это было после того, как несколько раз Следственный комитет отказал в возбуждении уголовного дела. И что в итоге видит осужденный? ОНК сюда может приехать максимум раз в месяц, прокурор не очень активно все это выявляет, Следственный комитет отказывает в возбуждении уголовного дела. Никто не верил, что дела будут возбуждены, а насильники и садисты находятся рядом, в соседней комнате. И, само собой, люди не спешили делиться с ОНК и уполномоченным своей бедой.

Хочу подчеркнуть: если бы прокуратура работала на профессиональном уровне, если бы Следственный комитет выполнял то, ради чего он создан, подобного масштаба пыток не могло быть. Со стороны прокуратуры это было бездействие, со стороны СК - это было настоящее укрывательство, но со стороны оперативных служб управления и руководства колонии это была организация преступного сообщества. Со стороны садистов даже не всегда был корыстный мотив - было стремление угодить администрации любым путем и жестокое упоение своей властью.

О реакции саратовских силовиков на обширный доклад (подготовлен для СПЧ правозащитником Борисом Ушаковым в ноябре 2016 года) о нарушении прав заключенных в учреждениях Саратовского УФСИН, включая убийства осужденных

- Материалы этого доклада были направлены в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет. Как это водится, все было спущено вниз. Мы просили ОНК Саратовской области провести проверку, ОНК тогда в очередной раз была сформирована в каком-то безумно маленьком составе, который просто исключал возможность нормальной работы. Прокуратура нам дала сакраментальный ответ о том, что изложенные факты не подтвердились. Когда генерала Гнездилова (тогдашнего начальника УФСИН Александра Гнездилова - прим. ред.) хотели назначить в Москву на должность заместителя начальника службы, мы направили этот доклад директору ФСИН России, и, возможно, этот доклад сыграл свою роль в том, что Гнездилов на эту должность не был назначен.

Понятно, что жалобы на Саратовскую область носят постоянный характер. Они не прекращаются, начиная примерно с 2011 года. У нас Саратовская область была в плане посещения, когда был доклад Ушакова. Но, к сожалению, в этот момент ФСИН России прекратило пускать правозащитников из СПЧ в проблемные регионы. Связано это было, по-видимому, с деятельностью Генеральной прокуратуры, и мы сюда в 2017 году приехать с проверкой не смогли...

О об институте уполномоченных по правам человека и "деле Ландо"

- Я думаю, если бы уполномоченным по правам человека в регионе оставался Александр Соломонович Ландо, мы бы даже про такое и не услышали. И даже бы не говорили о такого рода событиях, потому что они бы казались чем-то невероятным, каким-то жутким Средневековьем. Это человек-легенда. В благополучных регионах в колониях есть общественные уполномоченные по правам человека. Вот он впервые здесь, в Саратовской области в начале 2000-х годов создал этот институт. Это человек, который мог добиться от любой правоохранительной системы, чтобы она прекратила издеваться над людьми и начала их защищать. И понятно, почему он мог это сделать. Он совмещал четыре вещи: первое - огромное количество наиболее сильных саратовских юристов были его учениками; во-вторых, это был человек очень высокой и сильной воли, и никакие наезды его волю не ослабляли и не ломали; в-третьих, это был человек, который обладает правозащитным мышлением; и четвертое - он мог выстраивать конструктивные отношения со всеми (правозащитниками, властями, прокурором, своими коллегами-уполномоченными, журналистами). И вот эти четыре качества помогли ему стать одним из самых лучших уполномоченных за всю историю этого института в нашей стране.

Мы видим, что для того, чтобы устранить с поля правозащитной общественной деятельности фигуру, которая влияла на все, что на этом поле происходит, использовали такие грязные методы - методы оговора и методы фабрикации дела. Действительно, огромное количество правозащитников, реально действующих, оказались в похожей ситуации. В отношении Александра Соломоновича справедливость восторжествовала, его реабилитировали, но сказать, что она полностью восторжествовала, я не могу...

О перспективах правозащитной деятельности

- Когда мы берем активных людей (ведущих правозащитную деятельность - прим. ред.), мы условно можем разделить их на три группы. Первые - это молодые, горячие революционеры. Конечно, никакой страх преследования их не остановит.

Вторые - это люди, занимающие крайние, радикальные позиции. Они действуют на эмоциях, их переполняют чувства. И здесь страх преследования тоже вряд ли сможет остановить.

И третья группа - это наиболее зрелые, наиболее продуктивные, наиболее эффективные лидеры гражданского общества. 90 процентов того, что делается положительного в гражданском обществе, делает именно эта третья группа людей.

А вот они, когда видят судьбу Ландо, десять раз подумают, прежде чем займут активную гражданскую позицию. Они люди самодостаточные. Они будут успешны, что в бизнесе, что в науке, что в преподавании. Для них быть гражданским лидером - это не способ реализовать себя, они себя уже реализовали много раз в разных сферах. Для них это способ прийти на помощь обществу и государству в моменты, когда обществу и государству тяжело. Но когда государство говорит "Вы нам не нужны" и просто бьет им по рукам, я думаю, для них это очень мощный дискомфортный момент.

Материал подготовили Андрей Триадский, Константин Халин и Ксения Котова

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно