После удаления с экзамена покончил с собой юноша. Мать обратилась к Александру Бастрыкину

Жительница поселка Приволжский (Энгельсский район Саратовской области) Анна Карпова направила обращение председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину.

В письме руководителю ведомства (копию документа она предоставила в редакцию ИА "Взгляд-инфо") женщина просит взять на контроль расследование уголовного дела о самоубийстве ее несовершеннолетнего сына.

Как пояснила Анна Карпова, ее 16-летний сын, учащийся 1-го курса Энгельсского промышленно-экономического колледжа (учредитель учебного заведения - региональный минобраз), покончил с собой в июне этого года после того, как его выгнали с "переводного" экзамена по математике из-за обнаруженного телефона. Сейчас, добавила она, расследование явно идет к закрытию дела, что, с ее точки зрения, несправедливо, ведь в итоге за случившееся, за гибель ее единственного ребенка, так никто и не понесет никакой, даже символической ответственности. Администрация колледжа даже не принесла извинения, когда все случилось, хотя в предсмертной записке подросток возлагал вину на выгнавшего его с экзамена педагога.

Мы публикуем письмо Анны Карповой руководителю Следственного комитета РФ с незначительными сокращениями, продиктованными этическими соображениями.

"24 июня в колледже проводился переводной экзамен по математике. В начале сдачи преподавателем Б. у моего сына был обнаружен телефон. Со слов других студентов, мне известно, что на экзамене он телефоном не пользовался. После обнаружения телефона он был отстранен от сдачи экзамена и выдворен из аудитории. Мой сын очень испугался, что не сможет сдать экзамен, и стал просить преподавателя, чтобы ему разрешили сдать экзамен с другой группой. Он просил об этом, т.к. ранее такие варианты имели место. Об этом мне стало известно от студента С. Об этом же знал и мой сын.

Тем не менее, решение преподавателя Б. было следующим: она не разрешила моему сыну сдавать экзамен с другой группой. Мой сын неоднократно просил разрешить ему сдать экзамен. Об этом он сообщил мне с помощью СМС-сообщения. Но преподаватель оставалась непреклонной. Я ответила ему, чтобы он умолял преподавателя и просил о пересдаче. Он написал, что неоднократно просил Б., но получил категорический отказ. Она лишь грубо накричала на него, в присутствии других учащихся. Более того, она сказала, что и в случае пересдачи экзамена, он все равно его не сдаст.

После этого он приехал домой и в отсутствие других членов семьи совершил самоубийство. Перед самоубийством он написал предсмертную записку, в которой объяснил причину ухода из жизни. Из содержания предсмертной записки было очевидно, что он решил покончить с собой от безысходности. В принятии такого решения о самоубийстве он обвинил Б. Данная записка была обнаружена и приобщена к материалам уголовного дела.

Считаю, что причиной такого поступка стало нервное потрясение моего сына, которое он испытал в результате его удаления с экзамена и последующего жестокого обращения с ним преподавателя Б. Данному нервному потрясению прямо предшествовало и способствовало черствое и бездушное, а фактически жестокое отношение преподавателя к моему сыну, когда он обращался к ней с просьбой о пересдаче экзамена.

Но с самого начала, на мой взгляд, данное уголовное дело расследуется следователем Александром Шушановым необъективно, с явными попытками оправдать непрофессиональные, фактически преступные действия преподавателя Б. Говорить о необъективности мне позволяет тот факт, что еще в ходе первого допроса меня в качестве потерпевшей 6 июля следователь сказал, что уголовное дело будет прекращено, так как в данном случае отсутствует признак систематичности. А единичный факт даже неправомерных действий в отношении моего сына не образует состава указанного выше преступления.

По моей просьбе моим представителем по уголовному делу были заявлены два ходатайства о допросе дополнительных свидетелей, которые общались с моим сыном очень часто, были его друзьями. Они могли дать показания, которые характеризуют моего сына. В ходе допроса указанных свидетелей следователь позволял себе нелицеприятные высказывания обо мне лично, а также о моем погибшем сыне. Например, он говорил, что я не занималась воспитанием сына, он был предоставлен самому себе, что в свои 16 лет он был развит на уровне 20-летнего. (Хотя в этом я не вижу ничего плохого), что я была занята исключительно устройством своей личной жизни.

Мне представляется, что такие суждения следователя, высказанные публично, свидетелям при их допросе, являются недопустимыми и явно выходят за рамки должностных обязанностей следователя. Кроме того, неизвестно из каких источников он получил такие сведения. Для того, чтобы получить объективные характеристики моего сына и меня (по словам Карповой, на работе ей дали исключительно положительную характеристику; позже ее приобщили к делу, а сам следователь ее даже не запрашивал - прим. ред.), достаточно было сделать соответствующие запросы по месту нашего жительства, работы и прежней учебы моего сына. Фамилии лиц, при которых следователь допускал указанные выше высказывания и характеристики, я готова назвать позже, если будет назначена проверка. Это я делаю во избежание негативных последствий для них, которые нельзя исключить со стороны определенного круга лиц.

В то же самое время следователь очень положительно отзывается о преподавателе Б. Он говорит, что такие преподаватели "старой закалки" очень нужны государству. Если следовать его логике, то значит такие люди, как мой сын и я, вообще не нужны? Таким образом, следователь определил каждому из нас свое место. О каком объективном, всестороннем и полном расследовании можно вести речь, если следователь позволяет себе такие выводы и умозаключения? Исходя из этих высказываний, я уже поняла, какое решение будет вынесено по делу. Кроме того, такое отношение к расследованию уголовного дела может свидетельствовать об иной заинтересованности следователя в результатах предварительного расследования.

На основании изложенного, прошу Вас поручить сотрудникам Центрального аппарата Следственного Комитета Российской Федерации изъять из производства и истребовать данное уголовное дело у следователя СО по г. Энгельс, СУ СК России по Саратовской области старшего лейтенанта юстиции А.Д. Шушанова для проведения объективного расследования", - говорится в письме Анны Карповой.

Ссылка по теме:

Суицид после экзамена. Глава СК РФ отреагировал на обращение матери погибшего подростка

Материал подготовили Константин Халин

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно