"Подгузник - царь доказательств". Обвиняемый в педофилии обратился к Александру Бастрыкину

Житель Саратовской области, обвиняемый в совершении сексуального преступления в отношении своей 3-летней дочери, выступил с открытым видеообращением к главе СК РФ Александру Бастрыкину.

В нем гражданин (его имя мы не можем называть из-за накладываемых законодательством ограничений) просит руководителя ведомства защитить его "от произвола следственных органов, которые необоснованно и бездоказательно" обвиняют его в особо тяжком преступлении.

По его словам, заявление о совершении им преступления (п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ), которое якобы произошло четырьмя годами ранее, написала в прошлом году его бывшая жена, с которой он судится по поводу раздела имущества. При этом занимающийся расследованием следователь (Александр Кутепов), как полагает гражданин, игнорирует факты, свидетельствующие о его невиновности и то, что он стал жертвой оговора.

Мужчина отмечает, что у него имеется алиби, и дает понять, что ряд фактов свидетельствует о том, что его бывшая супруга действовала из соображений корысти и личной мести. Между тем доказательная база обвинения фактически строится лишь на словах заявительницы и старом подгузнике, который она четыре года хранила, а после предъявила следствию. Именно поэтому, отмечает обвиняемый, суд отказал следствию в удовлетворении ходатайства о заключении его под стражу (такую же позицию по избранию меры пресечения суд в свое время занял и по резонансному делу балаковца Николая Сысуева, которому инкриминировали аналогичное преступление).

В обращении обвиняемого в педофилии жителя говорится следующее:

"Уважаемый Александр Иванович!

Я являюсь обвиняемым по уголовному делу по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ. Обращаюсь к Вам с просьбой о защите от произвола следственных органов, которые необоснованно и бездоказательно обвиняют меня в совершении сексуального преступления в отношении моей собственной дочери. Фактически доказательства по делу сводятся к словам самой заявительницы, моей бывшей жены, с которой я не живу с февраля 2017 года.

Все началось после того, как я стал обращаться в органы опеки и попечительства и в суд по поводу ненадлежащего осуществления родительских обязанностей моей бывшей супругой в отношении наших пятерых несовершеннолетних детей. Кроме того, с января 2020 года я через суд (наш брак официально расторгнут в феврале 2020-го) делил с ней совместно нажитое недвижимое имущество и оспаривал брачный договор.

Пока шли процессы, она стала требовать от меня переоформления принадлежащих мне долей в общей собственности на нее и детей. В противном случае она угрожала меня посадить, и я даже был вынужден обратиться в правоохранительные органы по фактам угроз и клеветы, так как она еще и распространяла обо мне лживые сведения, что я - педофил. В дальнейшем после неоднократных судов и моего категорического отказа удовлетворить ее претензии она обратилась в Следственный комитет с заявлением о якобы совершении мною в мае 2017 года преступления сексуального характера в отношении нашей общей дочери.

Уголовное дело в отношении меня было возбуждено 11 июня прошлого года, а 8 декабря мне было предъявлено обвинение, после чего я неоднократно допрашивался в качестве обвиняемого.

Материалы дела, по сути, основываются только на словах матери потерпевшей, которая утверждает, что 19 мая 2017 года она привезла троих детей из пятерых наших детей (двух мальчиков 5 и 10 лет и 3-летнюю дочь) ко мне домой по месту моего жительства, чтобы я присмотрел за ними. Именно тогда я, по ее версии, совершил с дочерью действия сексуального характера. После того, как она забрала детей, она якобы заметила изменения в поведении девочки, услышала от нее какие-то жалобы, и стала у нее и мальчиков выяснять, что происходило в момент ее отсутствия. Дети якобы ей рассказали, что я, искупав дочь, закрылся с ней в комнате, и они слышали, как она кричала, что ей больно.

В процессе возбуждения уголовного дела и его расследования, после проведения очной ставки между нами, следователем оставлены без внимания множественные факты, которые свидетельствуют о совершенном заявительницей оговоре.

Например, в правоохранительные органы она обратилась лишь спустя 4 года, предъявив главный и единственный вещдок - памперс, каком-то чудом сохранившийся у нее в коробке с медицинскими документами, и на котором позже экспертиза нашла сперматозоиды. Кроме того, перед тем, как обратиться в органы, моя бывшая жена выясняла у моего начальства, был ли я на работе в день, который был ею затем указан как день преступления. И это еще не все…

Для более тщательного и объективного расследования и представления доказательств я был вынужден вместо следователя бегать и собирать данные, свидетельствующие о ложности сведений, сообщаемых моей бывшей женой. Между тем, следствие открыто демонстрировало нежелание установить истину.

Что до пресловутого подгузника, то нашей дочери в мае 2017 года было уже три года, и она с годовалового возраста, как и другие дети, не носила подгузники, так как была приучена к горшку. Более того, в период расследования в марте и мае 2021 года была проведена судебная биологическая экспертиза. Она установила, что на подгузнике, хранящемся более 4 лет, были найдены "единичные сперматозоиды" (не биологический материал, а именно сперматозоиды), которые по заключению другой экспертизы (ДНК-исследование) могут принадлежать мне или моему биологическому родственнику по мужской линии.

Следствием игнорируется полностью представленные мною доказательства, как то:

1) обращение заявительницы только спустя 4 года из-за того, что девочка начала рисовать сомнительные рисунки,

2) наличие у меня алиби, что я в этот день находился далеко от города, на дне рождения отца моей новой спутницы (это подтверждают показания свидетелей; там я пробыл три дня с 18 по 20 мая);

3) нахождение в день преступления одного из сыновей, который якобы был у меня, в школе на занятиях и получение им оценок;

4) показания свидетеля с моей работы, которая сообщила, что бывшая жена предварительно выясняла даты моих выходных, чтоб исключить мое нахождение на работе.

Между тем, у следствия не вызывает никаких сомнений сроки и цель хранения заявительницей подгузника.

На стадии следствия я сообщал следователю, что в 2016 году мать потерпевшей обращалась с аналогичным заявлением об изнасиловании этой же дочери соседом по дому, где мы проживали на тот момент. На тот период времени при проведении проверки было установлено, что каких-либо противоправных преступных действий в отношении девочки не было совершено, а наличие у нее сомнительных симптомов было связано с повреждениями из-за падения с велосипеда. Тот сосед пояснял мне, что моя жена (к слову сказать, она оказывает услуги риэлтора) требовала от него переоформить на нее квартиру, которую он получил от государства как сирота, на что получила отказ. Тогда по итогам проверки ей было отказано в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.

Теперь спустя несколько лет, после судебных тяжб между нами моя бывшая жена вновь использует детей и правоохранительные органы в своих меркантильных целях и получения материальной выгоды.

В процессе расследования я самостоятельно высказал желание о помещении меня в стационарное отделение психиатрической больницы для проведения психиатрической экспертизы. Исследование подтвердило отсутствие у меня склонности к педофилии. Я прошел и психофизиологическое исследование, которое также подтвердилось отсутствие каких-либо следовых данных об инкриминируемых мне действиях.

После отказа следователя истребовать те или иные сведения, подтверждающие мою невиновность, я был вынужден самостоятельно собирать доказательства и доказывать свою невиновность. Хотя, хочу напомнить, презумпции невиновности пока еще никто не отменял. Но в моем случае она, похоже, не действует, поэтому я - нормальный и адекватный человек - вынужден доказывать, что не педофил. На фоне переживаний по поводу происходящего у меня ухудшилось здоровье, и с мая этого года я постоянно нахожусь в больнице на стационарном лечении (сначала в неврологии – на нервной почве у меня стала отказывать нога), а затем в хирургии, где мне провели операцию на позвоночнике.

Следствие идет уже больше года, на протяжении которого я неоднократно слышал от следователя словесные угрозы, что меня закроют и посадят на долгие годы. И хотя суд отказался заключать меня под стражу, так как доказательства против меня просто смехотворны, я пришел к выводу, что следственный орган нисколько не заинтересован в установлении истины по делу, а желает лишь поставить галочку в списке раскрытых преступлений. По моему мнению, уголовное дело в отношении меня фактически фабрикуется с целью моего незаконного осуждения, несмотря на наличие у меня алиби. Мои жалобы в прокуратуру по поводу явной ангажированности следствия также остались без внимания.

В Саратовской области сплошь и рядом возбуждаются уголовные дела по такой категории, которые расследуются поверхностно, по ним не проводится ряд необходимых следственных действий и экспертиз или проводятся поверхностно без надлежащей диагностики, следствие не проверяет доводов обвиняемых, веря на слово заявителям, даже имеющим мотивы для оговора.

Я обращаюсь к Вам, Александр Иванович, с просьбой взять мое уголовное дело на особый контроль, оградить меня от произвола и безосновательных обвинений, провести тщательное, грамотное и объективное расследование".

Напомним, описанный случай - не единственное уголовное дело о педофилии, к обоснованности которого возникают вопросы. Ранее адвокат Светлана Белова выступила с обращением в адрес руководителей СК РФ и Генпрокуратуры. Она просила Александра Бастрыкина и Игоря Краснова разобраться и дать объективную оценку делу своего доверителя, жителя поселка Ровное Анатолия Иленева.

Большой общественный резонанс вызвал оправдательный приговор в отношении балаковца Николая Сысуева, который 30 мая был признан невиновным по обвинению в сексуальном насилии над трехлетней девочкой.

Сысуев называл себя жертвой оговора родителей ребенка, а причиной их действий - конфликт, произошедший после празднования его 45-летия.

Добиться справедливости, говорил он, удалось только благодаря огласке и поддержке общественности, а следствию, прокуратуре и суду фактически оказалось достаточно заявления родителей девочки.

В итоге балаковец провел в СИЗО год и 15 дней, дважды прошел через рассмотрение его дела в суде первой инстанции и дважды в апелляционной, а его семья, чтобы нанять адвокатов, продала пятикомнатную квартиру, автомобиль и залезла в кредиты на 3 млн рублей.

В открытом видеообращении Сысуев рассказал Александру Бастрыкину и Игорю Краснову не только о многочисленных нарушениях, допущенных в ходе расследования уголовного дела и надзора за ним, но и о вымогательстве у него взятки за принятие отказного решения.

По версии Сысуева, за закрытие дела с него запросили 3 млн рублей, а когда он отказался, буквально на следующий день ему предъявили обвинение, а следователь по делу угрожал его супруге. Взятку якобы вымогал тогдашний руководитель СО по городу Балаково; по словам правозащитницы Натальи Караман, эту должность тогда занимал Роман Георгица (в период службы в Ленинском СО у него в подчинении некоторое время состоял нынешний руководитель СУ СКР Анатолий Говорунов).

С учетом всего этого Николай Сысуев заявил, что доверия местным СУ СКР и прокуратуре области (надзорный орган возглавляет Сергей Филипенко) у него нет.

Около двух месяцев назад, 24 июня, Балаковский райсуд отказал Сысуеву в принятии иска к прокуратуре с требованием принести извинения (данное решение обжалуется в апелляции).

Судья Андрей Зарубин, который при первом рассмотрении уголовного дела истца дал ему 14 лет, удовлетворился тем, что прокурор района Александр Бурлаченко представил копию извинений перед оправданным балаковцем, которые он на тот момент не получил.

"Мне кажется, прокуратура должна разместить информацию о моем оправдании и реабилитации на своем официальном сайте. Раз они так любят отчитываться о том, что добились в суде признания виновными того или иного лица, пусть имеют мужество так же публично и признать свои ошибки. А с учетом тяжести обвинений в мой адрес я жду, что извинения принесет прокурор области Сергей Филипенко и сделает это публично", - заявил 1 июля Николай Сысуев, комментируя позицию областного надзора.

Позже прокуратура области обжаловала оправдательный приговор облсуда по делу Сысуева. Несмотря на то, что надзорное ведомство принесло мужчине извинения в связи с необоснованным уголовным преследованием, прокуроры до сих пор считают верным решение первой инстанции, приговорившей Сысуева к 14 годам лишения свободы (гособвинение просило приговорить его к 17 годам).

Три недели назад стало известно, что СУ СКР отказало в возбуждении уголовного дела по заявлению Сысуева о вымогательстве у него взятки. Тогда же, 10 августа, Балаковский райсуд взыскал с Министерства финансов РФ ущерб, связанный с необоснованным преследованием мужчины; сумма компенсации составила 1,5 млн рублей.

Материал подготовили Константин Халин и Андрей Триадский

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно