Без документов, но с надеждой. В Саратове выживают обманутые риелтором инвалид и ее отец

В Саратове во всех смыслах этого слова борется за выживание 35-летняя Ирина Кирсанова. У женщины диагностированы ДЦП и эпилепсия; сейчас она не может даже встать с кровати, а разговаривать у нее получается с огромным трудом. При этом здоровьем Ирины заняться некому, кроме ее пожилого отца, Александра Кирсанова, с которым они вынуждены ютиться в 10-метровой комнате без электричества, куда их из собственной квартиры выселил мошенник.

Кроме того, отцу и дочери даже не приходится рассчитывать на стабильную медицинскую помощь и какую-либо поддержку от государства, потому что 17 лет назад они остались почти без документов.

Корреспондент ИА "Взгляд-инфо" пообщался с Александром Ивановичем и узнал, каким образом они с Ириной оказались в таких невыносимых условиях.

Черный "полицейский" риелтор

Встретиться с мужчиной удалось у храма Петра и Павла - там с утра он стоял в очереди за горячими обедами от фонда социальной поддержки "Хорошие люди". Еще в самом начале разговора 66-летний Александр Иванович отметил, что выживать получается в основном благодаря помощи фонда и его волонтеров.

"Они нам еду покупают, памперсы привозят. Еще договорились о приеме у хорошего врача из платной клиники. Недавно вот лекарства нам дали. Без них у нее (Ирины - прим. ред.) приступы эпилепсии каждый день были", - поделился он.

Уже по дороге от храма до дома отец Ирины поведал их историю про документы и жилье.

"Ее как будто под забором где-то родили - она не числится ни в каких больницах, нигде. Даже паспорта не было. Хотели сделать, но 17 лет назад жена все документы уперла - и мои, и дочери. Она - алкашка, с ней не договоришься.

У нас квартира была - ее еще тестю дали, когда он на "Тантале" работал. Она совсем неотделанная была, мы все там делали сами - и ремонт, и полы укладывали.

А в 2019-м году объявился Александр. Его к нам привел наш участковый, сказал, что он сможет помочь с документами. Я даже его фамилии не знал, он скрывал ее.

Он возил меня по судам, а там везде отказывали, потому что документов нет. Спросил о квартире, а ее было сложно приватизировать, потому что она муниципальная, и на нее бумажек тоже никаких не было.

Начал меня водить по разным конторам. И нашел одну, в районе вокзала, где меня попросили написать доверенность. Объяснили, что без нее он помочь не сможет. Я взял и написал.

Я писал заявление в полицию, но без толку - он там свой человек. Обращался к адвокатам, а они руками разводят - сам ведь написал доверенность. И он еще попрекал меня деньгами - хвалился, что платил юристам, и говорил, что это я ему должен, чтобы я не рыпался. Он теперь может распоряжаться моими деньгами, имуществом, а мы уже три года сидим ни с чем. Оставил нас не просто без жилья, даже вещи, вплоть до посуды, забрал", - отметил Александр Иванович.

Нет документов - нет человека

С документами Ирины, по его словам, ситуация никуда не движется уже больше двух лет - в миграционной службе либо требуют все новые справки, либо постоянно теряют то, что уже было подано.

"Я столько собирал этих справок и остального. Мне говорят, что все собрано, а потом месяца через три-четыре всегда выясняется, что чего-то не хватает. Говорят: "У нас положение такое", а наверняка теряют документы, ведь постоянно передают их друг другу. Даже фотографии приходилось подавать три раза. Три года прошло, а ничего не меняется.

Я даже свидетельство о рождении Ирине сделать не могу - нужно заявление, заверенное у нотариуса. А она сама его составить не сможет - она не пишет, не читает, уже все… Недееспособной ее признать тоже не получается - документов-то нет", - рассказывает отец.

"Хорошо, лекарства нашли. Она стала хотя бы разговаривать. А то раньше вообще непонятно было, что она балакнула. А сейчас хоть что-то понимает. До этого кричала, орала. Приступы эпилепсии были каждый день - по два-три часа ее крутило и вертело, потом отходила ненадолго и опять все по новой. С лекарствами стало лучше - теперь это раз в пару недель случается.

Она уже год, как не ходит. Раньше даже на улицу могла ходить - приходилось даже квартиру запирать, чтобы не ввязалась во что-нибудь. А то она как-то вышла из дома, так над ней на улице стали издеваться и переломали четыре пальца. Приехали в травмпункт, а там потребовали полис.

Сейчас даже сесть на кровати не может - ее посадишь, она падает обратно. И простыни застирываю до дыр. У нее недержание, белье приходится менять часто. И потеет с головы до ног, когда приступы. А донести ее до ванной бывает тяжело - она полненькая, а я уже немолодой давно", - резюмирует отец.

"Здесь мы и живем"

Работать Александр Иванович тоже не может - проблемы с документами, уже далеко не юный возраст и нельзя оставлять без присмотра дочь-инвалида. При этом сам он страдает онкологией:

"Как бомж - у меня ничего нет, все отняли. Еще и из комнаты могут выселить. Полгода был как из концлагеря - кожа да кости. Еще и онкология - три больших шара в животе… А, вот мы и пришли. Здесь мы и живем", - показывает мужчина на обшарпанный снаружи подъезд старой малосемейной девятиэтажки.

Внутри картина ничуть не лучше - облупленные стены, исписанные маркером, сломанные почтовые ящики, мрачное освещение и лифт, работающий на последнем издыхании.

"Он у нас ломается почти каждый день - приходится пешком ходить на восьмой этаж. И тут дебоширят постоянно - соседи пьют много, скандалы устраивают, шум, почтовые ящики ломают. И это половина еще в тюрьме сидит; страшно представить, что будет, когда они выйдут", - делится он.

Добравшись до нужного этажа, Александр Иванович открывает дверь своей комнаты. Помещение там тесное - около 10 кв. метров, вместе с ванной. Несмотря на скудные условия, в квартире чисто. Мужчина тщательно следит за бытом и порядком - это помогает бороться за жизнь, мобилизует.

У одной стены в комнате стоят небольшая плита с раковиной, а напротив - две маленьких кровати, на одной из которых лежит Ирина.

Увидев незнакомого человека, она с интересом ребенка заулыбалась и с такой же непосредственностью сказала: "Привет".

Чтобы сесть, Ирине понадобилась помощь отца - сама она двигаться не может. Общение ей тоже дается тяжело - не все фразы она понимает с первого раза и говорит с большим трудом. На вопрос о своем самочувствии женщина сначала ответить не смогла.

"Ирочка, поговори с человеком, тебя спрашивают, как ты себя чувствуешь", - объясняет ей отец.

"Сейчас нормально, а раньше было очень плохо", - коротко ответила Ирина, призадумавшись. Сидеть она долго не смогла и очень быстро легла обратно.

"Вот, посмотрите. Тут целый букет диагнозов. А руки и ноги у нее почти полностью на винтах. Ладонь уже не поправишь.

Вон там, в углу, у нас памперсы лежат, а там - кухня. Даже посуды толком нет, все отобрали", - констатирует мужчина.

Он вспоминает, что раньше его дочь была активной и жизнерадостной и даже могла самостоятельно сходить в магазин. Все это было до того, как ее здоровье начало стремительно угасать, потому что медпомощь получить было почти неоткуда.

Едва заметная улыбка у него на лице появилась только один раз - когда на прощание он услышал, что все еще может наладиться.

Помощь с продуктами, вещами, медикаментами и бытовыми принадлежностями Александру Ивановичу и Ирине оказывает фонд социальной поддержки "Хорошие люди". Сделать пожертвование для них можно на сайте фонда (в графе "Назначение пожертвование" нужно выбрать вариант "Адресная помощь (Кирсановы)"), либо переводом через СБП.

Материал подготовила Ксения Котова

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно