Цензорам поставлен мат

Законопроект о запрете мата в прессе и на телевидении, принятый в первом чтении Госдумой, может серьезно осложнить работу некоторых СМИ, в том числе и саратовских. Причем, как ни странно, даже самых культурно ориентированных и законопослушных. Проблемы могут возникнуть откуда не ждали – об этом "Взгляду-онлайн" рассказали сами руководители саратовских СМИ – печатных, электронных, а также телевидения и радио.

 

Напомним, что законопроект о запрете мата сумел заручиться в первом чтении поддержкой всех думских фракций. Как заявили сами депутаты, пойти на такой шаг их вынудила забота о психологическом здоровье детей, которым некуда деться от потока нецензурщины, льющегося на них с экранов телевизоров и со страниц газет. 

По словам народных избранников, действующий закон о защите детей от вредной информации хоть и запретил употреблять нецензурную брань, но не предусмотрел ответственности за нарушение этого запрета. А СМИ для взрослых вообще, по мнению депутатов, чувствуют себя в этом плане безнаказанно. Отныне журналистов за нецензурную лексику решено жестко наказывать. И не только самих журналистов, но и граждан, которые ругаются матом, к примеру, в теле- и радиоэфирах.

Согласно документу, употребление мата в СМИ, включая Интернет-издания, обернется внушительными штрафами: для граждан – от 2 до 3 тыс. рублей, должностных лиц – от 5 до 20 тыс. рублей, а юридических лиц – от 20 до 200 тыс. рублей с конфискацией газетного тиража или записи передачи.

В стремлении очистить информационное пространство от нецензурных слов, парламентариев не остановил даже отрицательный отзыв правительства, присланный на законопроект за несколько дней до его рассмотрения в Госдуме. В своем отзыве на проект чиновники дали понять, что депутаты откровенно лукавят. Штрафы до 200 тыс. рублей уже прописаны в действующей ст. 13.21 Кодекса об административных правонарушениях ("Нарушение порядка изготовления или распространения продукции средства массовой информации"). Выходит, депутаты сознательно решили создать конкуренцию двух статей в одном кодексе, что, по мнению правительства, позволит чиновникам "произвольно выбирать нормы, подлежащие применению в каждом конкретном случае". Однако парламентарии сворачивать проект и не подумали, а решили его доработать.

Таким образом, закон, скорее всего, будет принят и во втором чтении, хотя до сих пор многое неясно. Например, будет ли считаться матом традиционное запикивание на ТВ? Как относиться к матерным цитатам, на которые вынужден ссылаться журналист, и т.п.

Документ поднял бурную дискуссию в интернете. Кто-то считает, что он – показатель ханжества депутатов и общества в целом, другие уверены, что пора поставить заслон потоку нецензурщины, льющейся с экранов и печатных полос. Насколько актуален этот законопроект для саратовских СМИ, печатных и электронных, а также радио и телевидения? Повлияет ли он на их работу? Как вообще относятся к крепким словечкам саратовские журналисты и руководители местных СМИ? Употребляют ли в обычной жизни ненормативную лексику? К чему готовятся в связи с грядущими законодательными изменениями и как собираются обходить штрафы? Ответы оказались крайне интересными.

 

Лидия Златогорская, председатель регионального отделения Союза журналистов России:  "Уже дошли до идиотизма!"

– Как вы относитесь к закону о запрете мата в СМИ?

– Я могу сказать только одно: такое впечатление, что госдумцы приходят на работу и думают, а что бы еще такое сделать, что еще запретить, какой такой внести закон? У них, может, с выработки оплата идет? Я слышала, что у них очень высокие оклады. Чего они так стараются, я чего-то не поняла. Столько важных дел, где надо руку приложить, а они вот этот мат разглядели...

Я вообще против всяких запретительных мер, особенно что касается СМИ. Столько уже поназапрещали! Взять хотя бы недавно принятый закон о возрастной маркировке. Я читаю иногда в газетах, там написано: "Возраст от 6 и выше". Вот это уже дошли до идиотизма! А если мы не поставим маркировочку, то можем быть наказаны.

– Законопроект, на ваш взгляд, является давлением на свободу слова или принимается в культурных целях?

– Нет, никакого давления на свободу слова здесь нет. Но нельзя принимать закон о том, что, к примеру, нельзя бросать окурки мимо урны. Это глупость, и она абсолютно аналогична закону о мате. Ну кто у нас в Саратове употребляет в СМИ матерные слова? И без этого есть какие-то правила приличия, которые в обычной жизни могут и не соблюдаться, но уж у СМИ хватает ума их соблюсти и без запретительных мер.  Журналисты находят какие-то идентичные слова, синонимы. Мы многие нравственные нормы переступили, безусловно, и, может, сами СМИ в чем-то грешны перед обществом, но не до такой степени, чтобы матерное слово употреблять как цензурное и печатное.

– Значит, саратовским СМИ закон не страшен?

– Я думаю, что  наших СМИ это совершенно не касается. Просто общий уровень, особенно ТВ, отдельных развлекательных каналов, настолько низкий, столько пошлятины, грубости. Слово "хрень" по телевизору уже может сказать любой, и никто не вздрогнет. Это уже воспринимается как норма.

– А вы сами к мату как относитесь? В повседневной жизни ненормативную лексику употребляете?

– Я стараюсь никогда не употреблять, но бывает, может, иногда в ситуации, вместо того чтобы потратить время и голосовые связки, можно сказать одним словом. И я, к сожалению, иногда позволяю себе, но только среди очень близких людей, которые могут меня понять с одного взгляда. Но, конечно, я против того, чтобы это употреблялось с трибун и в общественных местах. Тогда уж просто разденься и голышом ходи по улице! Это звучит абсурдно, но рамки нормы очень подвижны. И если мы перестанем эти, условно говоря, походы голышом осуждать, не исключено, что очень скоро и они станут нормой. 

 

Роман Чуйченко, министр печати и информации Саратовской области: "Никак не могу представить: для чего использовать аморальную лексику?"

– Как вы относитесь к закону о запрете мата в СМИ?

– К закону я отношусь с пониманием. Дело в том, что если Госдума принимает такой закон, то мы должны понимать, что в думе у нас находятся депутаты, которые выбраны народом. Поскольку нецензурная лексика так или иначе касается жизни каждого жителя РФ, наверное, будет правильно, если депутаты проконсультируются со своими избирателями на эту тему. И принимая решение, будут исходить из их пожеланий.

Если говорить о Саратовской области, обилия ненормативной лексики в наших СМИ я не замечал.

– Может, тогда и закон не нужен?

– Понимаете, закон принимается не потому, что у кого-то ощущается потребность в репрессиях. Закон – это скорее превентивная мера, которая предусматривает все возможные случаи.

Я как гражданин, безусловно, не могу одобрить использование нецензурной брани в СМИ. Ответственность журналиста перед читателем, в том числе моральная, достаточно высока. Никак не могу себе представить, для чего использовать в публикациях лексику, которая считается аморальной и неприемлемой в приличном обществе. Поэтому я считаю, что в целом закон нужен, хотя надеюсь и почти уверен, что для Саратовской области он не потребуется.

– Как вы относитесь к запикиванию на ТВ? Это надо приравнивать к мату?

– Я думаю, что запикивание не может считаться нецензурной бранью. Если это считается приемлемым в обществе, значит это не мат.

– Нужно ли регулировать наличие нецензурной лексики в интернете?

– Интернет представляет сейчас собой достаточно дикое и нерегламентированное поле больших объемов информации. И в любом случае надо пытаться его как-то цивилизовать, ввести какие-то правила. И хорошо, что депутаты Госдумы этим занимаются. Другой вопрос, что, может, не сразу удастся найти эффективный и оптимальный способ внедрения норм в дикое поле интернета. Но что необходимость защитить потребителей информации есть – для меня совершенно очевидно.

Противники цензуры говорят, что интернет – это свободное пространство, и что пользователь, который ругается матом, он как бы в этот момент один, так что это нельзя назвать публичным выступлением. Тут можно провести такую аналогию: а можно или нет браниться в публичных местах слепым людям? Они же не видят, и думают, что здесь никого нет! То же самое можно сказать и про пользователей интернета. Понятно, что и то, и другое – определенная спекуляция. Интернет – это такое же СМИ, как и все, хотя и со своими особенностями. Поэтому я считаю, что каких-то немотивированных преференций в сторону интернета быть не должно.

– А сами вы в обычной жизни ругаетесь матом?

– Во всех ситуациях, когда мое сознание меня контролирует, я стараюсь этого избегать.

 

Ольга Радина, главный редактор радиостанции "Эхо Москвы в Саратове": "Меня возмущает стремление депутатов вмешаться в жизнь людей"

– Для вашей радиостанции актуален закон о запрете мата в СМИ?

– Актуален, конечно. Мы радиостанция, программы идут в прямом эфире, и есть возможность людям позвонить в эфир, высказать свое мнение. И мы не можем контролировать, что скажет человек. Даже несмотря на то, что с ним предварительно общаются, предупреждают, что человек говорит в прямом эфире, мы не можем гарантировать, что он не скажет чего-нибудь такого, что подпадет под соответствующий закон.

– Люди в эфире часто позволяют себе выражаться?

– За мою небольшую практику случаев откровенной нецензурщины не было. Но опасность такая есть:  резко высказываться – это, в общем-то, в традициях наших людей. И я слышала, что за высказывания радиослушателей в эфире платить придется первоначально радиостанции, и только потом у нас будет возможность предъявить претензии самому радиослушателю. То есть все это будет уже наша забота, а не его. И мы технически к этому уже готовимся.

– Если говорить в целом, как вы относитесь к мату в СМИ? Это приемлемо?

– Я не считаю, что это приемлемо, но меня больше возмущает стремление наших депутатов что-то запретить, максимально вмешаться в жизнь людей. Сначала было введение возрастных ограничений, потом закон о клевете, теперь о мате. Мне кажется, все это из одной серии – максимальное ограничение возможности высказывать свое мнение.

– В обычной жизни в критических ситуациях позволяете себе высказываться нецензурно?

– Кто со мной общается, тот знает, как я высказываюсь. Личные мои разговоры остаются личными, и выносить их на публичное обсуждение не считаю нужным.

– А каково отношение к телевизионному запикиванию?

– Оно используется в основном в шоу, и мы должны понимать, что это именно шоу. Если нам это не нравится, мы всегда берем пульт и выключаем. Точно так же, если сидит ребенок и эта программа не для него. Это внутренний самоконтроль. Все-таки обществу нужно оставлять возможность для саморегуляции. Если программа смотрибельная, рейтинговая, то это выбор людей. Я так понимаю, контролем будет заниматься Роскомнадзор. Вводится норма, которая потребует дополнительных штатных единиц. И это я тоже не поддерживаю.

А вообще, может сложиться впечатление, что законодателям заняться больше нечем, кроме как "хватать" за язык телевизионщиков и радиоведущих. Было бы смешно, если бы не то нормотворчество, причем "творчество" в кавычках, о котором рассуждают не так громко и открыто. Под шумиху таких инициатив, как борьба с матом в эфире, тихо и незаметно принимаются, например, серьезные поправки в закон об образовании. Депутаты "без шума и пыли" отменили ограничение в 20% для оплаты детсада, теперь, если будет "отмашка", плата за садик вырастет для родителей в пять раз. Так же тихо лишились льгот при поступлении в вузы те самые выпускники детдомов, о которых теперь так пекутся депутаты.

 

Вадим Рогожин, главный редактор газет "Резонанс" и  "Четвертая власть": "Закон о запрете мата – еще один способ давления на СМИ"

– Как вы относитесь к закону о запрете мата в СМИ?

– Я, конечно, против того, чтобы в СМИ или художественной литературе употреблялись нецензурные выражения. Это абсолютно недопустимо. Но это является культурой самого издания, которая не должна регламентироваться законом.

Бывает, что и в литературных произведениях встречается мат, причем в произведениях признанных. И блогеры часто употребляют нецензурную лексику. Например, у нас Вячеслав Мальцев часто использует различные крепкие выражения в своих постах. Он ведет на нашем сайте блог, и получается, что теперь по закону мы за него и отвечаем. И нам придется либо просить его как-то сдерживаться, а он человек нервный, и может нас за это просто послать куда подальше. Либо платить за его пылкость 200 тысяч рублей.  И так, и так получается абсурд.

А потом возникает вопрос – а список матерных слов где? Что является матом, а что нет? Кто это будет решать, депутаты? А они что, академики РАН, чтобы это определять?

С другой стороны, я думаю, что это еще один способ давления на СМИ, чтобы был еще один крючок. Например, недавно на Театральной площади произошла драка с участием кавказцев, Роскомнадзор разослал по всем нашим саратовским информагентствам требования – убирайте комментарии, убирайте новость, потому что это разжигание. С какой стати Роскомнадзор решает, разжигание это или не разжигание? Если это СМИ из правительственного пула, то, конечно, к нему не будет претензий. А если оно свободолюбивое, то почему бы и нет? Почему бы не пойти в суд, не трепать нам нервы? Почему бы не дать "управлению Э" (управление по борьбе с экстремизмом. – Авт.) команду нами заняться?

То же самое и с матом будет. Какой-нибудь провокатор в комментариях специально начнет писать мат. Мы не заметим, и любой тролль сможет загадить наш сайт.

– А вы разве не модерируете комментарии, прежде чем их выставлять?

– Мы модерируем, но мы же можем не успеть. Сайт открыт круглосуточно, а мы спать ложимся. Просыпаемся – а там загаженный контент. И по этим провокациям можно будет закрыть любое издание, потому что 200 тысяч – это считай что всё, "до свидания" любой газете, любого уровня. Есть, конечно, спецпрограммы, которые отсеивают матерные выражения, но ведь их можно как-то обходить. Грамотный хакер или тролль все равно смогут желаемое сказать.

И опять же остается вопрос, как это все будет трактоваться. Если слово написано со звездочкой или решеткой, оно будет считаться матерным? Депутаты скажут – да. А программа может посчитать, что оно не матерное и пропустить его…

– Депутаты объясняют появление законопроекта желанием повысить культуру в обществе. Способен ли закон о запрете мата в СМИ справиться с такой масштабной задачей?

– Не культуру, а агрессию они повысят в медиасообществе. А чтоб культуру повысить, это должно быть, прежде всего, воспитание. Должен срабатывать внутренний эстетический аспект у самих редакторов, журналистов и участников медиапроцесса. Эти вещи не должны извне регулироваться, тем более законом.

Я так понимаю, что законопроект принимается скоропалительно и поэтому может дойти до полного абсурда. Депутаты уже доводят свою работу до абсурда и выставляют на посмешище самих себя. Борясь за культуру, сами показывают свое правовое бескультурье…

 

Петр Красильников, главный редактор газеты "Время": "Пусть они опубликуют перечень матерных слов!"

– Нужно ли на законодательном уровне запрещать журналистам нецензурно выражаться в газетных статьях, на ТВ и радио?

– Я считаю, что мату не место в СМИ. Русский язык настолько богат, что выразить им можно все, что душа требует, и без нецензурной лексики. Другое дело, что вот эта нецензурная брань может употребляться и в каком-то художественном смысле. Если мы возьмем классику русской литературы, то там, нельзя сказать, что часто, но встречается такая брань. И ладно, если они запретят брань в СМИ, но как бы не пошла рука дальше, как это у нас бывает, и не были вымараны целые страницы в художественных произведениях….

– На ваше издание закон повлияет?

– Мы не употребляем нецензурные выражения, а если и употребляем, то в крайне завуалированной форме. Ну, например: можно ли счесть матом, если я напишу, что данный чиновник будет заниматься "хз какими вопросами"? Или, допустим, такое выражение, как "хитро вылепленный депутат". Это мат?

– Это, наверное, теперь решать депутатам…

– А как они будут решать? У нас до сих пор нет четкого определения, что такое порнография и что такое матерное слово и в чем его урон. Я думаю, что прежде чем принимать законопроект, стоило бы четко дать определение всем спорным вещам, а потом уже начинать вводить за них карательные санкции. И я хочу особо подчеркнуть, что это все надо делать не депутатам, а специалистам. Тогда можно будет говорить о конкретном перечне слов и выражений, которые подпадают под понятие бранных и запрещенных.  И вообще, между прочим, этот перечень должен быть приведен в законопроекте…

– О, это будет самая веселая часть законопроекта!

– Да, но необходимая. А если просто говорить, что матерное слово – это слово, под которым подразумевается неприличное выражение, извините меня, это неправильно.

– А если ваш респондент употребляет мат, вы его цитируете в газете или даете с купюрами?

– Конечно, я его не буду цитировать. Я не считаю, что это каким-то образом украсит издание.

– Судя по нашему опросу, у большинства саратовских СМИ присутствует самоцензура, что вполне естественно. Тогда для кого закон? Есть ли в нем смысл или это просто очередная запретительная мера?

– Да, очередная запретительная мера, направленная на молчаливое исполнение Конституции РФ, в частности той ее части, которая касается цензуры. У нас уже вводятся цензурные комитеты. Есть Роскомнадзор, который решает, какие сайты закрыть, а какие не закрыть. Хотя по Конституции сделать это имеет право только суд. Поэтому, может быть, это дополнительная уловка? Дополнительный способ контроля и угроз и запугивания СМИ? Иначе я не могу это понять. 

– В обычной жизни к мату как относитесь?

– К мату отношусь творчески. Если мат уместен и не оскорбителен, он даже украшает речь человека. Если он не переходит на личности, а просто идет для связки слов, то он иногда очень, очень усиливает экспрессию слова. Но все в меру и только к месту. И не надо делать это на публике и в СМИ.

 

Дмитрий Петров, генеральный директор телекомпании "ВГТРК-Саратов": "Я не являюсь активным матерщинником!"

– Как вы относитесь к закону о запрете мата в СМИ?

– Я, конечно, глубоко против появления матерных выражений на экране телевизора. Но мы с вами должны понимать, что есть, допустим, артхаусное кино, и у него есть свой зритель, и здесь могут появляться табуированные выражения как воплощение определенного авторского замысла, как художественное средство. Но это кино не для всех, что в обязательном порядке должно отмечаться и отмечается специальным знаком. На общедоступном телевидении это, конечно, использовать нельзя.

Будучи отцом двоих сыновей 6 и 8 лет, я рад, что мои дети такие слова не слышат и не употребляют. Сам не являясь активным матерщинником, все же могу привести слова Марка Твена, который утверждал, что сказанное вовремя ругательство облегчает душу. Рецепт работает, но невозможен к применению в присутствии детей и с экранов ТВ.

– Вы очень кстати сказали о фильмах. За них тоже канал должен нести ответственность?

– У каждого канала есть концепция, которая формирует программную политику. У нас же существует подписка, допустим, на эротические каналы, но здравомыслящий любитель таких программ наверняка поставит запрет на просмотр детям. Точно так же, если человек хочет смотреть достаточно откровенное кино с содержанием ненормативной лексики, это должно быть возможным на специальных каналах, на которые нужно подписываться и которые родители тоже смогут ограничить от просмотра детьми.  Для платных каналов это нормально.

– Но есть фильмы, которые не настолько специфичны, как вы говорите, но которые, тем не менее, могут содержать ненормативную лексику и при этом оставаться глубоко художественными…

– Ну, хорошо, значит, это должно быть просто оттуда вырезано.

– А как же выражение "из песни слов не выкинешь"? Не пострадает ли при вырезании авторский замысел?

– Давайте вспомним замечательный фильм, где домоправительница в исполнении Мордюковой непосредственно на съемках говорит: "Я не удивлюсь, если ваш муж тайно посещает синагогу". А на озвучке синагогу заменили на "посещает любовницу", хотя видно, что она артикулирует именно "синагогу". Так что взаимозаменяемость для показа по обычным каналам не только возможна, но и необходима. А люди, которые будут смотреть неофициальный канал, будут отдавать себе отчет в том, что это канал не для всех.

– А как вы относитесь к запикиванию? Мат это или не мат?

– Если запикивают, на самом деле наоборот, обращают внимание. Я бы просто на этих словах делал тишину, это бы меньше резало слух.

– Как вам кажется, повлияет ли закон на работу конкретно вашего телеканала, учитывая присутствие в вашей сетке вещания прямых эфиров?

– По законам, которые сегодня регулируют работу СМИ, за слова, сказанные в прямом эфире, несет ответственность их сказавший, а не телеканал. Условно говоря, если гость программы сказал что-то, что может быть истолковано как призыв к разжиганию межнациональной розни, то ответственность несет он – тот, кто сказал. Так же и с нарушениями в период выборов. Так же, наверное, будет насчет ненормативной лексики. За слова гостя, сказанные в прямом эфире, мы не несем ответственности. Если же это заранее подготовленная, смонтированная программы, то, естественно, несут ответственность редакторы и руководители компаний.

– Но в целом, как вам кажется, этот закон направлен на подавление свободы слова, на дополнительный контроль над СМИ или это чисто культурное явление? 

– Это действительно чисто культурное явление. Ведь придя в книжный магазин и пожелав приобрести "Антологию мата", вы ее приобретете без всяких ограничений. Кажется, Задорнов сказал, что русский матом не ругается, он на нем разговаривает. Поэтому если вам хочется разговаривать подобным образом – ради Бога, приобретайте антологию и занимайтесь по ней хоть с детьми, если вам кажется, что это хорошо.

– Некоторые редакторы рассказывают, что вместо мата используют выражения, производные от него. Для вас это тоже не вариант?

– Я человек, имеющий большой опыт работы на телевидении, с людьми. И, естественно, мне не понаслышке знаком подобный опыт. Другое дело, что сегодня я представитель государственной телекомпании и соблюдаю государственные интересы. И мы не используем ни нецензурных выражений, ни намеков, ничего подобного. У нас хороший, нормальный русский язык.

– Вам не скучно от этого?

– (смеется) Мне не от этого скучно!

 

 

 

 

 

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно