Гибель легенды

Странные истории происходят в Саратове вокруг легендарных советских заводов. Не успела отгреметь корпоративная война на оборонном СЭПО, как новые залпы стали раздаваться буквально по соседству, на АО "АП Саратовский завод резервуарных металлоконструкций" (АП РМК), расположенном в том же Ленинском районе. Первым залпом стало письмо в прокуратуру бывшего гендиректора завода Александра Мишкина, в котором он обвинил одного из акционеров предприятия Заури Гоциридзе в вымогательстве с применением угроз и попросил возбудить в отношении него уголовное дело. А вторым – активная информационная кампания в СМИ, где эти якобы угрозы предаются огласке. Сначала информация появилась в приложении к газете «Коммерсантъ. Средняя Волга» (как известно, этот медиаресурс находится в зоне влияния Аркадия Евстафьева), после чего по веерной рассылке, репостом,  была размещена на сайтах других изданий «Саринформ», «Фриньюс» и правительственном портале «Регион 64». В  публикациях 65-летний Гоциридзе, работающий на заводе РМК с незапамятных времен, предстает сущим монстром, терроризирующим бедного экс-гендиректора ради 22% акций. Разбираться в подробностях скандала мы отправились на завод РМК.

Резервуары, полные долгов

Четырехэтажное синее здание на Молодежном проезде с буквами "РМК" на фасаде узнаваемо – за 70 лет, что существует завод, визуально его, наверное, знает любой саратовский прохожий, даже тот, кто не очень себе представляет, что это за резервуарные металлоконструкции и для чего они нужны. А нужны они для хранения нефтепродуктов, ведь нефть мало добыть, ее еще требуется в чем-то хранить и перевозить. Для этого необходимы специальные емкости очень большого объема, сваренные из металлических листов по специальной технологии. Это узкоспециализированное производство считается к тому же весьма опасным, а значит, требующим особо тщательного профессионального подхода и контроля.

С профессионализмом у предприятия проблем никогда не было, его продукция и сейчас ценится на рынке точно так же, как ценилась в советское время, вот только производить ее в прежних объемах завод, находящийся в предбанкротном состоянии, сегодня уже не может. Предприятие, которое когда-то процветало, едва сводит концы с концами: 1 миллиард 400 миллионов рублей долга не дают руководству возможности платить зарплату рабочим, закупать необходимые материалы и обеспечивать производственный процесс. В ноябре 2016 года на заводе прошли сокращения, было уволено около 170 человек, в основном пенсионеры, еще около ста работников ушли сами. Так из 800 сотрудников на РМК осталось едва ли 500. Все это люди, проработавшие здесь не один десяток лет, уходить им приходится целыми семьями.

Как рассказал директор по качеству завода РМК Александр Змеев, специфика производства резервуарных металлоконструкций не позволяет обойтись без кредитов. Поставщики материалов, из которых изготавливаются резервуары, работают по частичной предоплате, а заказчики, которыми являются нефтяные компании, авансом платят далеко не всегда. Отсюда та "вилка", в которую попадает предприятие.

Впрочем, из любых "вилок" и "ложек" завод всегда с успехом выходил, как считают заводчане, проблемы начались лишь в 2014 году, когда руководителем был Александр Мишкин, тот самый, который пожаловался в прокуратуру. По мнению Александра Змеева, его неправильная финансовая и ценовая политика как раз и привела завод в то состояние, в котором он находится теперь.

Руководить АП РМК Александр Мишкин был поставлен в 2005 году решением совета директоров предприятия. Фактически же решение принимал один человек – собственник завода и бессменный председатель совета директоров Заури Гоциридзе, остальные члены совета с ним согласились. Кресло гендиректора оказалось вакантным после того, как его покинул Андрей Новицкий, перешедший на работу в областное правительство. Новицкий руководил заводом с 2000 года. Как сообщает официальный сайт предприятия, при нем система менеджмента качества продукции завода была сертифицирована специалистами американского института нефти на соответствие API Spec Q1, впервые получено разрешение на применение, выданное Госпромнадзором Беларуси. Никаких проблем с долгами и кредитами, уверяют на заводе, на тот момент еще не было.

Александр Мишкин был у Новицкого замом, и когда в 2004-м тот ушел на повышение на Московскую, 72, автоматически обзавелся приставкой "и.о.". Заури Гоциридзе вспоминает, что к гендиректорству Мишкин стремился всегда и даже просил об этом. Заури не возражал, поскольку хорошо к нему относился. Он знал Мишкина чуть ли не с заводских "пеленок" и вел его по карьерной лестнице от простого мастера до самой последней ее ступени – генерального директора предприятия. Собственно, на этой последней ступени Мишкин его и предал, говорит Гоциридзе.

"Маленький Сталин" и "Мать Тереза"

В том, что это именно предательство, Гоциридзе не сомневается, хотя и говорит об этом с трудом, как и обо всем, что связано с именем его бывшего протеже. Председатель уверен, что пока он, как Мать Тереза, занимался социальными нуждами предприятия, не вмешиваясь при этом в экономические вопросы, его самый близкий компаньон и держатель акций положил это самое предприятие на лопатки, обрушив его до состояния банкрота.

Как расскажет нам председатель заводского профсоюза Антонина Сафонова, которую на заводе ласково называют "наша бабушка", хотя на бабушку Антонина Васильевна вовсе не похожа, просто она проработала на заводе 45 лет и знает о нем всё, Заури Гоциридзе был для завода родным отцом. Как исконно советский человек, он думал не столько о прибыли, которую должен приносить завод, сколько о благополучии каждого отдельного сотрудника. Во внутреннем дворе предприятия, на фасаде одного из цехов до сих пор висит плакат, который звучит вопиющим диссонансом с окружающей действительностью. Плакат гласит, что главной целью АП РМК является улучшение благосостояния каждого работника предприятия.

По словам Антонины Сафоновой, Гоциридзе работает на заводе с 1973 года. Все эти годы он кормил, женил, мирил и разводил сотрудников, помогал их детям получить высшее образование, оплачивая им учебу в институтах, отправлял отдыхать на ведомственную турбазу, устраивал спортивные соревнования, кормил в дешевой ведомственной столовой, селил в общежитие вновь прибывших на производство и хоронил отошедших в мир иной. Чуть ли не роды принимал. Говорят, что в этом была вся его жизнь. Он лично заботился о том, чтобы у слесаря дяди Васи с утра не дрожали руки, так как он этими руками будет сваривать шов, который потом будет проверяться рентгеном.

На заводе его за глаза называли "маленький Сталин", но не за суровость характера, а за гордый грузинский профиль, аристократичные усы и заботу о пролетариате. О репрессиях речь вроде бы никогда не шла, до заявления Александра Мишкина…

Атмосфера советских лет и сейчас присутствует в заводском воздухе, будто на машине времени кто-то перенес вас на десятки лет назад. Здесь до сих пор функционирует заводское общежитие, где живут рабочие, не имеющие своего жилья. В столовой за 15 рублей можно купить настоящий мясной гуляш, а вполне съедобное первое стоит 10 руб. Правда, законсервирована турбаза, не покупаются санаторные путевки, как это было еще несколько лет назад, и лишь недавно детям отличившихся сотрудников перестали оплачивать учебу в институте. При этом долго извинялись, что совсем денег нет…

Как же случилось так, что на процветающем заводе вдруг не стало денег – и куда они делись? Свою версию событий рассказывает нынешний генеральный директор завода Михаил Савран. С 2013 года он работал замом у Мишкина, а после его ухода в 2015-м занял его пост.

Ошибка или предательство?

По словам Михаила Саврана, с которыми солидарны и другие сотрудники из руководящего состава, первые лет пять гендиректорства Александра Мишкина все шло по накатанной, звезд с неба новый шеф не хватал, но обязанности свои исполнял. Некоторое время держались на плаву по инерции, за счет успехов бывших руководителей. Так было до тех пор, пока в голове у гендиректора не возникла "прорывная" идея о создании в Москве так называемого торгового дома, который занимался бы поиском заказчиков, а по сути выполнял посреднические услуги между заводом и нефтяными организациями.

Поначалу эта идея всех удивила – вроде бы на заводе был свой маркетинговый отдел, который вполне успешно справлялся с поиском заказчиков. Среди сотрудничающих с заводом РМК были такие крупные компании, как "Лукойл", "Транснефть" и другие известные фирмы.

"Но Мишкин всех убедил, что создание такого торгового дома в современных условиях совершенно необходимо и что это поможет заводу получить новые заказы и выйти на качественно новые горизонты прибыли. Человек он был не глупый, экономически подкованный, поэтому мы ему поверили", – вспоминает Михаил Савран.

Веру на слово подкрепили тридцатью миллионами рублей уставного капитала, который был отправлен в Москву для учреждения торгового дома. С этого момента, говорит Савран, и посыпались проблемы. На предприятии стали замечать, что договоры, заключаемые столичными посредниками, начали работать заводу в убыток. Цены на продукцию стали занижаться, договоры заключались на кабальных для завода условиях, а до десяти процентов выручки посредники забирали себе, ничего при этом не производя, а лишь перепродавая. Те же, кто производил продукцию, в буквальном смысле оставались с носом. 2014 год стал для завода убыточным, это было первым громким звонком о том, что дела на предприятии идут как-то не так.

"Мы вместе с бухгалтером заходили к Мишкину, пытались показать ему экономические расчеты, но он орал на нас и посылал за дверь. Мы ему явно действовали на нервы. Дошло до того, что мы могли лишиться работы. Больше мы к нему не заходили", – рассказывает Савран.

Не заходили сотрудники не только к гендиректору, но и к председателю совета директоров. "Я у них спрашиваю, что же вы ни разу ко мне не зашли и не рассказали, что на заводе творится?! – Да мы думали, что у вас все согласовано и что Мишкин ваш друг, – отвечали они, хотя прекрасно знали, что я дружбу с работой не путаю!" – расстраивается Заури Гоциридзе.

Постепенно ситуация становилась критической, завод начал обрастать долгами и срывать поставки заказчикам. Тянулось это до тех пор, пока в 2015 году один из крупнейших заказчиков, обеспечивавший сорок процентов заказов, ОАО "Транснефть" не вызвало Мишкина и Гоциридзе "на ковер" и не спросило о причинах срыва поставок. После этого жесткого разговора Гоциридзе, потрясенный картиной экономического упадка, принял решение Мишкина уволить.

"Он [Мишкин] просил его не увольнять, обещал всё поправить, но поправлять было уже нечего, он уже сделал всё что мог", – говорит Гоциридзе.

Директором учрежденного торгового дома был Денис Данилочкин, московский предприниматель "самарского" происхождения, с которым Александр Мишкин был знаком по бизнесу. На заводе уверены, что прежде чем прийти в голову Александра Мишкина, идея торгового дома пришла в голову господина Данилочкина. У Михаила Саврана сложилось впечатление, что московский бизнесмен мог быть причастен к разорению завода в Челябинске, который изготавливал такие же резервуары для нефти, что и наш саратовский завод, и созданию на его обломках нового предприятия-фантома ООО "Анкер", которым сегодня руководит все тот же Александр Мишкин (!). На этот пост Данилочкин принял Мишкина после его исхода из Саратова.

Со слов сотрудников завода РМК, Данилочкин будто бы пытался обанкротить и аналогичный завод в Самаре, но что-то пошло не так. Также на заводе полагают, что именно Данилочкин "совратил" Мишкина, показав ему красивую московскую жизнь, офис с видом на Москву-реку и прочие заманчивые прелести. Оказалось, чтобы красиво жить, совсем не обязательно сутками работать на заводе, достаточно просто снимать сливки с плодов чужого труда. Говорят, что после такого предложения господин Мишкин не устоял, он стал чаще бывать в Москве и совсем охладел к Саратову.

На заводе полагают, что происходящее не было ошибкой и что банкротил завод Мишкин осознанно, прекрасно понимая, что делает. Хорошее экономическое образование экс-руководителя не дает бывшим коллегам по цеху оснований заподозрить Мишкина в неопытности и в том, что он был марионеткой в чужих руках. То есть в том, что он был марионеткой в руках Данилочкина, они не сомневаются, но считают, что пошел на это добровольно.

"Сашку жалко…"

Когда картина ущерба стала более-менее ясной, Гоциридзе предложил Мишкину уволиться, вернув заводу те акции, которые он, по словам Заури Гоциридзе, в свое время получил совершенно бесплатно. Гоциридзе говорит, что предложил Мишкину выкупить у него его процент акций, что в конечном итоге и было сделано примерно за 4 миллиона рублей. По словам председателя, ничего особенного в этой процедуре не было, так поступали все, кто уходил с завода, чтобы акции предприятия не распылялись вовне, а были сконцентрированы внутри завода. Так поступил в свое время и Андрей Новицкий, и даже рядовые сотрудники. Простые рабочие, имевшие в своем арсенале одну или две акции, по увольнении продавали их заводу, говорит председатель.

Между тем в своем заявлении на имя прокурора Сергея Филипенко Александр Мишкин пишет, что Гоциридзе грозился его едва ли не убить. "В ходе конфликта примерно в августе 2015 года Гоциридзе, перекладывая вину за создавшиеся финансовые проблемы предприятия на меня, зашел ко мне в кабинет и, используя угрозы: как физической расправы; так и уголовного преследования, принудил меня переоформить все имущество, принадлежащее, в том числе, и моим родственникам, на своих доверенных лиц, а акции "АП РМК" на себя лично без оплаты", – цитируют заявление Мишкина издания из упомянутого пула.

Причиненный ему финансовый ущерб от передачи 22% акций уставного капитала завода Мишкин оценивает в 4,7 миллиона рублей по договорной цене и в 10 миллионов рублей по рыночной стоимости акций.

"Да это вообще смешно! Невозможно представить, как Заури Константинович ему угрожал после всего того, что он сделал для Мишкина, для всей его семьи, для его детей и как он со всеми ними тут нянчился", – недоумевает по поводу обвинений Михаил Савран.

А Заури Гоциридзе лишь пессимистично вздыхает. Он говорит, что поднимал этот завод из руин в восьмидесятые, защищал от бандитов в девяностые, но такого положения, как сейчас, на заводе не было еще никогда. О Мишкине Гоциридзе говорит так: "Жалко Сашку, толковый был мужик. Не устоял. Я не завидую его положению, он уже очень сильно руки замарал. А те, кто его на это толкал, спасибо не скажут, попользуют и выкинут", – машет рукой председатель. Он то ли совсем не злится на Мишкина, то ли злиться устал.

Когда в 2016 году 16 банков отказали заводу в кредитах, его руководство было вынуждено подать в арбитражный суд заявление о первой стадии банкротства. В отношении завода было установлено внешнее наблюдение. Также завод подал заявление в ОБЭП с просьбой проверить Александра Мишкина на предмет причиненного заводу экономического ущерба. Заявление было подано в декабре, а Мишкин активизировался примерно в январе. Парадокс состоит в том, что увольнялся с завода он в 2015 году, то есть полтора-два года назад, а об "угрозах" почему-то вспомнил только теперь, в январе 2017-го. О том, почему экс-директор все это время упорно молчал, а бояться угроз начал только сейчас, на заводе объясняют просто. Лучшая защита – это нападение, говорят коллеги Александра Мишкина. По их мнению, и обращение в прокуратуру, и медийная акция нужны Мишкину и его кураторам, чтобы прикрыть результаты расследования ОБЭП, которые отправлены сейчас в МВД по Саратовской области. Расследование вроде бы много чего показало такого, что не в пользу г-на Мишкина. Но каков будет итог проверки, сказать пока трудно. Как известно, в России дела о преднамеренном банкротстве практически недоказуемы и почти нет прецедентов, так что какова будет реакция МВД, не знает никто.

Устами слесаря

Кажется несколько удивительным, что никто на заводе, включая совет директоров, до самого последнего момента не знал подлинной картины экономического упадка и не мог на нее повлиять.

Признает ли господин Мишкин нанесенный ущерб заводу и насколько справедливы эти обвинения? Что все-таки заставило его написать заявление в прокуратуру? Выкупал ли у него завод акции или он отдал их бесплатно? Каковы его отношения с Денисом Данилочкиным, и согласен ли он с тем, что говорят об этом на заводе? Конечно, узнать позицию экс-директора было необходимо.

Мы дозвонились до Александра Мишкина, но от комментариев он отказался. По его словам, ситуацию раздули, но кто и зачем, бывший гендиректор объяснять не стал.

Аргумент, что его молчание – при активном комментировании со стороны нынешнего руководства завода – явно не идет ему на пользу, Александра Анатольевича не убедил. "Я эту ситуацию не комментирую, извините, пожалуйста", – сказал он и повесил трубку.

Что касается той самой "раздутой" медийной кампании, у сотрудников завода есть мнение, что в ней проглядывает заинтересованность еще одного лица – Аркадия Евстафьева.

Вчера руководство АП РМК выступило с заявлением, в котором рассказало о ситуации, которая сложилась сегодня на заводе.

"У руководства предприятия на сегодняшний день имеется достоверная информация о неоднократном обращении службы безопасности банка "Агророс" к кредиторам нашего предприятия  с целью выкупа долгов АО "АП РМК". Истинная причина обращения банка "Агророс" не ясна", - говорится в заявлении.

Именно этим может объясняться массированная медийная кампания в изданиях пула предпринимателя-оппозиционера Аркадия Евстафьева - фактического владельца банка "Агророс". Иными словами, есть вероятность, что "Агророс" станет кредитором, претендующим на территорию и производственные мощности "РМК" в случае банкротства последнего.

Разговоры о смене собственника, судя по всему, на заводе витают в воздухе. Шила в мешке не утаишь. Когда мы зашли в один из производственных цехов, которые все еще работают (чтобы посмотреть, как на деле свариваются резервуары), один из рабочих подошел к нам и спросил: кто же будет в ближайшее время владеть заводом? Это был простой слесарь, который не захотел представиться, но сказал, что работает на заводе 47 лет. Неужели устами слесаря глаголет истина?

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно