Страна провинций

Анонс документальной ленты ГТРК "Саратов" "Неизвестный Володин. Саратов - Москва", вышедший накануне премьеры, вызвал опасения. Слишком сильны были ожидания увидеть под гул фанфар и реверансов плакатный образ.   

Скепсис быстро сошел на нет после просмотра самого фильма: Вячеслав Володин не памятник, но саратовский бренд и знаковая личность, пользующаяся доверием. Не церемониальным, а искренним и добросердечным. Я бы сказал шире - народным, без традиционных для мировоззрения элит примесей и экивоков. Завоевать такое расположение сложно, и, пожалуй, Володин остается единственным в Саратовской области политиком, которому это по-настоящему и на долгие годы удалось.

Важна не столько художественная ценность "Неизвестного", качественно и концептуально созданного режиссером Мариной Селивановой, оператором Олегом Захаровским и сценаристом Анной Ховайко, сколько его "мускулы" - фактура, ранее не звучавшая и не осмысленная.

Вот в кадре появляется Дмитрий Аяцков, чьи действия местная политическая мифология связывает с вынужденным отъездом Володина из региона. Тогда, в 1998-1999, внутриэлитный конфликт в правительстве области "предшествовал" московской карьере  молодого саратовского вице-губернатора и преподавателя. А сейчас Аяцков признается, что стал заложником манипуляций своего окружения, а вовсе не личных амбиций. Впервые, и это звучит в картине из уст тогдашнего помощника Володина, ныне ректора Государственного университета управления Ивана Лобанова, упоминается роль "влиятельных генацвале", которые могли прибегнуть к нестандартным методам конкурентной борьбы. Судя по рассказу, угроза безопасности воспринималась самим Володиным и его соратниками вполне реальной.

"Умение прощать" как ключевую черту характера земляка, о которой говорит Николай Кузнецов, еще один участник съемок, применительно к политическим рискам следует трактовать как великодушие. Способность же привлечь в свою команду вчерашних оппонентов - искусством дипломатии.

У Володина были хорошие учителя, а он был и есть благодарный ученик, о чем содержательно повествует фильм. В столице его крестным отцом и идеологическим наставником стал Евгений Примаков, автор "особенной стати" внешней политики РФ, построенной на незыблемости суверенитета, национальных интересах и оппонировании Западу. Человек, развернувший самолет в небе над Атлантикой в знак протеста бомбардировкам НАТО Белграда. Один из основателей "Отечества", самого известного и успешного проекта российского федерализма.

Для такой формации, как Володин и Примаков, Крым был "нашим" до того, как это стало исторической данностью, политесом и присягой на верность вертикали. И сейчас, когда председатель Госдумы высказывается об "иностранных партнерах", санкциях или ПАСЕ, он как будто продолжает мысли своего учителя, пусть и спорные, но логичные и цельные.

Далекий от кланов, провинциал и self-made man Володин, посвятивший научные работы конституционному обоснованию субъектности региональной власти и доказавший это своей деятельностью, в тандеме с Примаковым смотрелся органично. Как организатор партийного строительства и руководитель фракции "ОВР" - в публичном пространстве realpolitik.

Прагматичный консерватизм Примакова гармонировал с природным и практическим консерватизмом Володина, основанным на верности корням и традициям. Это политическое и жизненное кредо раскрывается в "Неизвестном" во всей полноте, горечи и исповедальности: фрагменты о гибели прадедов и дедов во время сталинских репрессий и на фронтах Великой Отечественной воспринимаются зрителем как часть и своей семейной, столь же трагической истории. А стремление Володина увековечить память предков, павших в боях и расстрелянных, служит достойным примером и пробуждает чувство стыда за так и не сделанное самими.

Родина, семья, дом в узком смысле слова - казалось бы, житейские ценности. Для Володина они становятся базой философии и этическим мерилом правильного прочтения жизни. Сейчас уже позабылось общественно-интеллектуальное течение почвенничества, популярное в середине XIX века, но именно этот термин, на мой взгляд, очень точно отражает суть политической платформы героя фильма. Консерватизм ведь, отбросим клише, не обязательно должен быть карикатурным, как из книжек, в лапотно-домостроевских одеждах. Он может быть другим: просвещенным, попечительским и ответственным - таким, каким видит его Володин.

"А почему спикер опять в свой Саратов поехал?" - бывает, с ехидством спрашивают московские знакомые, когда смотрят репортажи на нашем сайте. Так уж повелось, что многим коллегам все, что находится в Замкадье, кажется фатальным диким полем. Не сильно грешат против истины, хотя смутно представляют масштабы запустения.

Собеседникам, людям профессионально циничным и прожженным, приходится объяснять, что в большинстве своем региональная бюрократия слаба, неэффективна и некомпетентна, а приезды Володина - это личный контроль за исполнением и реализацией собственных поручений и проектов. Не ради PR, а пользы для. Он за себя и того парня.

Иначе, как однажды сказал сам председатель Госдумы, дойдет до того, что останется только развести руками и воскликнуть: "Все разворовали!".

В столицах много состоятельных саратовцев, но они все вместе не делают для города и области, где выросли и добились серьезных высот в бизнесе и политике, и десятой доли того, что делает Володин.

"Россия - страна провинций", - центральную политическую идею фильма, которую можно было бы сделать эпиграфом, произносит директор хвалынской галереи Петрова-Водкина Валентина Бородина, рассказывающая о помощи спикера ГД в реставрации здания музея. Таких откликов в "Неизвестном" - десятки: земляк, пусть и в Москве, но он рядом. А значит - надежда есть. Иногда последняя.

Николай ЛЫКОВ