Лавка надежды или один день за церковным прилавком

"Здесь продаются предметы для исполнения желаний. Одна свеча – одно желание", – так объяснял китайский экскурсовод назначение свечной лавки в православной церкви группе своих туристов. Как мы помним из Евангелия, Иисус изгнал торгующих из храма. Это место в священном писании часто приводится как аргумент против церкви в ее современном виде – встречающей нас рядами ценников. "Все это второстепенно, – утверждает Людмила, не первый год работающая за церковным прилавком. – Моя главная задача – привести человека в храм". Что же на самом деле такое свечная лавка в храме? Чтобы ответить на этот вопрос, пришлось погрузиться в проблему с головой. По благословению настоятеля храма в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" игумена Нектария мне была предоставлена возможность провести один день за прилавком "свечного ящика" (так правильно называется церковный прилавок). Результатом эксперимента стало несколько, на мой взгляд, интересных открытий.

8.00. Первое испытание

В воскресенье храм открывается в семь утра – первой утренней литургией. Но мне, учитывая мой нездоровый журналистский образ жизни, разрешили прийти ко второй, она начинается в восемь. Сразу оговорюсь: несмотря на обещанную настоятелем самостоятельность, наедине со свечами и иконами меня не оставили – весь день за мной наблюдала напарница Людмила. Впрочем, чистоту эксперимента это не нарушило – мое стремление общаться с прихожанами никто не сдерживал.

"Проходите, точнее, пролезайте", – извиняющимся тоном встречает меня Людмила. Дело в том, что свечная лавка в "Утоли" представляет собой крошечное пространство, еле-еле втиснутое в промежуток между двумя приделами (залами). Чтобы попасть за прилавок, приходится проползать под ним практически на четвереньках. После "первого испытания" следует короткий инструктаж, в процессе которого я узнаю, что называть меня теперь будут "матушка" или "сестра", а не "девушка", как в обычном магазине. Что на каждое "спасибо" я должна отвечать не "пожалуйста", а "во славу Божию". Меня просят использовать калькулятор (я сразу предупредила, что счет денег – не моя сильная сторона) и если что звать на помощь семинариста. В этот день в лавке дежурит семинарист Леша. Его задача – помогать при возникновении нештатных ситуаций. "Всякое бывает – то пьяный в храм зайдет, то милостыню просить, а здесь нельзя", – объясняет он мне свою миссию.

9.00. "Продвинутые" прихожане

Вторая литургия подходит к завершению. Верующие причащаются и выходят с просветленными лицами, держа в руках кусочки просфор. Делаю первое открытие – в утренние часы выходного дня храм посещают в основном прихожане со стажем (как сказали бы компьютерщики, "продвинутые пользователи"). Еще не ощутившие благодать храмовой службы и только вступающие на этот путь в такое время еще мирно спят. Поэтому утром работы в свечном ящике хотя и хватает, но сводится она в основном к механическим действиям – отсчитать свечки, принять записки на молебен и обедню. Вопросов утренние прихожане не задают и даже, наоборот, порой недовольно демонстрируют стажеру свою "ученость": "Я же просил дать отдельный акафист, а вы мне сборник предлагаете!". Многие удивляются, увидев незнакомое лицо: "А вы что, новенькая?". Как выяснилось, круг постоянных прихожан невелик. "Человек двадцать-тридцать", – прикидывает Людмила.

11.00. Ликбез перед крещением

Звуки хора умолкают, верующие разбредаются по храму – кто-то идет поговорить со священником, кто-то изучает книжный ассортимент церковной лавки. Судя по улыбкам и разговорам, для многих время после утренней службы – возможность встретиться с друзьями-единомышленниками. За ними начинается паломничество "новоначальных". Выстраивается целая очередь желающих записаться на крещение. За ними приходят те, кто записался заранее и уже готов к принятию таинства. Возникает настоящее столпотворение. Записывать "крещаемых" мне не доверяют – надо иметь опыт. В специальный журнал заносятся имена, переписываются данные из свидетельства о рождении. Будущих христиан инструктируют, что взять с собой, как одеться. "Тапочки, рубашку, полотенце", – в очередной раз перечисляет Людмила. ("Утоли моя печали" – один из немногих храмов, где есть купель для крещения взрослых с полным погружением.) "И пусть женщины в юбках придут", – кричит она им вслед. "Все надо объяснять, люди же не знают, как и что. Один раз даже собачку пришли крестить, говорят: "Ну она же болеет", – рассказывает моя напарница. "А если у меня палец болит, – перебивает ее дотошная бабушка, решившая покреститься на 70-м году жизни, – можно мне забинтованным креститься?".

12.00. Детский концерт

Следующая литургия – вечером, но жизнь в храме продолжает кипеть. По субботам в "Утоли моя печали" крестят взрослых, по воскресеньям в 11.30 – детей. Время специально рассчитано так, чтобы было поменьше народу – к 12 часам храм, как правило, пустеет. Остаются только крещаемые с крестными родителями и сопровождающие их группы. Постепенно небольшая церковь наполняется пронзительными звуками – истошно кричат младенцы. Мы с Людмилой оставляем семинариста Лешу наслаждаться этим концертом в одиночку (посетителей все равно почти нет) и уходим обедать. На время работы меня ставят на полное довольствие. Сотрудники храма (уборщицы, бухгалтер, сторож и др.) получают четырехразовое питание в семинарской трапезной. Завтрак очень скромный – тарелка макарон и сосиска. Обедом, как выяснилось позже, тоже не объешься – те же макароны, три крохотных кусочка мяса и супчик на воде.

13.00. Стол справок

К полудню я делаю второе открытие. Оказывается, работать в храме физически тяжело. Из-за постоянно горящих свечей и большого количества народа воздух в церкви беден кислородом. И хотя с этим пытаются справляться – в помещении установлена современная вентиляционная система, в часы наплыва народа и она не спасает. У меня начинает кружиться голова. От непрерывного стояния ноют ноги. Присесть есть где, но во второй половине дня это нереально. В церковь начинает подтягиваться самая многочисленная группа прихожан – те, кто ходит от случая к случаю, расписание служб не знает, поэтому выбирает время, "чтобы не ошибиться" – днем. Это самый беспокойный контингент, задающий самые каверзные и неожиданные вопросы, интересующийся всем: как, где, почему? Благодаря им происходит еще одно открытие. Свечной ящик – настоящий церковный ресепшн – стол справок, как в гостинице. И своеобразный спасительный островок. Особенно он необходим тем, кто только начинает свое плавание в бурном море религиозных догм и традиций. "Не подскажете, свечку куда можно поставить?" – спрашивает меня юная девушка. "У нас человек умер, объясните, что купить, какие молитвы заказать", – интересуется заплаканная женщина. Встречаются и ставящие в тупик. "К какой иконе пойти помолиться, чтобы руки на себя не наложить?" – вопрос задает угрюмого вида мужчина преклонных лет. "К батюшке пусть подойдет", – шепчет мне испуганная напарница. "Всякое бывает, – говорит она, когда старика отводят в священнику, – с кем-то поплачешь, с кем-то про детей поговоришь". То, что Людмиле часто приходится выполнять функции психолога,  тоже открытие для меня. Пока батюшки заняты службой, "матушка" в свечной лавке становится той соломинкой, за которую хватается утопающий. Как после этого назвать эту должность? Уж точно, не продавец.

14.00. "Любители"

Обнаруживаю еще одну разновидность дневных прихожан. Я бы назвала их  "любители". Это мужчины в золотых перстнях, небрежно бросающие сотку: "Сестренка, дай мне свечей на все", парочки, забежавшие, чтобы "найти икону, к которой можно свечку за экзамен поставить", мамаши, говорящие детям: "Иди пока посмотри, как дяденька с бородой поет, а я свечей куплю". Объединяет их одно – желание приобщиться к церковной благодати за короткое время с минимальными усилиями. В свечном ящике им стараются помочь. Лично я потратила целый час на "обслуживание" двух дам. Одна загорелась идеей купить иерусалимских свечей – "а они точно со святой земли?". Вторая долго выбирала серебряный крестик – "Мне, девушка, подберите, пожалуйста, что-нибудь посолидней". Уже уходя, они вдруг вспоминают: "Ой, а к иконам пойдем?".

Вдоволь пообщавшись с "любителями", я пришла еще к одному неприятному открытию: работа церковного продавца, так же, как и обычного, чревата нервными срывами и озлобленностью, которой грешат многие люди этой профессии. Не спасает даже святость места. Мне, например, стоило серьезных усилий не сорваться на мужчину, долго рассматривавшего крестики, а потом спросившего: "А скидки у вас есть?". "Вы где- то видите объявление о скидках?" – начала я терять терпение. "Может, вы просто забыли его написать", – как ни в чем не бывало заявил он.

15.00. Зарубежные гости

Благодаря своему местоположению храм "Утоли моя печали" очень популярен у туристов. Мне повезло на итальянцев и поляков. Темпераментные южане промелькнули как молния – тараторя что-то по-своему, они деловито обежали залы, схватили свечи прямо с прилавка, порушив всю устроенную Людмилой витрину, расставили их около икон и так же молниеносно исчезли. Поляки вели себя более чинно, как в музее – удивленно оглядывались, восхищались иконостасом, свечи "желаний" покупать не стали.

16.00. Про это

Воспользовавшись затишьем перед вечерней службой, Людмила предложила "посчитаться" – перебрать свечи, записки на молитвы, навести порядок в кассе. Это часть ее будничной работы. Правда, от денежной темы меня отстранили. Бухгалтер храма попросила не акцентировать на ЭТОМ внимание: "Это же не продажа, а пожертвования". Не нарушая данное ей обязательство, могу лишь сказать, что слухи "о невероятных храмовых доходах" за время моей работы никак не подтвердились. Средний чек, как говорят рестораторы, составлял от 50 до 100 рублей. Дешевые свечи – ценой в два, пять рублей – расходились быстрее дорогих. В кассе отделение для десяток было плотно набито купюрами, а в отведенном для тысячных болталось всего несколько бумажек.

Зарплату сотрудника лавки мне тоже не назвали. "Небольшая, – определила ее бухгалтер, – плюс то, что прихожане приносят на "канун" (специальный столик, на который можно положить продукты, вещи). Моим заработком стали пачка печенья и чай. Спасибо верующим.

18.00. Купить чудо

Вечерняя служба собирает всех – и "продвинутых" прихожан, и любителей, поэтому в это время в храме не протолкнуться. Заняты даже проходы. Мы с Людмилой стали напоминать осьминогов, так быстро приходилось работать руками – подавать платки женщинам, пришедшим с непокрытой головой, принимать записки, отсчитывать свечи, искать нужные иконы, показывать книжки. Погрузившись в эту канитель, я пришла к очередному открытию. Многие приходят сюда с очень конкретной целью – за материальным эквивалентом чуда. Таким, чтобы его можно было пощупать, поставить на полку, надеть. Ассортимент свечного ящика к этому готов. Кольца с молитвами, кулоны с ликами святых, картонные иконки с надписями "Для помощи в торговле", "Для защиты дома", "Для помощи в учебе" расходятся, как горячие пирожки.

20.00. "Учет"

К концу дня я уже сроднилась и с облепленным воском свечным ящиком и с пространством лавки размером со шкаф. Как заправская "матушка", натренировалась отвечать: "Во славу Божию". Одним словом, стажировку прошла успешно.

Заканчивался храмовый день беседой с настоятелем. Вокруг отца Нектария в опустевшем зале собрался кружок прихожан – из постоянных.

Но даже в этот час, несмотря на близящееся закрытие, люди продолжали осаждать наш прилавок. В последнем рывке потребительского экстаза они покупали, покупали, покупали. А для Людмилы наступило самый ответственное время  – подведение итогов, пересчет товара, заполнение  журнала учета.

20.30

Двери храма закрылись. "Вы идите, а я еще долго считать буду, – грустно напутствовала меня напарница.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно