Тащить и не пущать

В начале июля, еще не успев еще оформить увольнение из СГАУ им. Н.И. Вавилова, в последний раз зашел на теперь уже бывшее место работы. Нужно было забрать пару-тройку личных вещей и свои книги. На входе все было как обычно, кроме одной маленькой детали: на щитке, где висят все ключи от кабинетов, вместо нужного мне ключа торчала записочка: "Степанову не выдавать". Без подписи. Вахтер, пожилая женщина, растерянно разводила руками, поясняя, что, мол, пришли, принесли такое вот распоряжение от начальства. Кто именно дал команду она не знает. В итоге, "хранитель" ключей нашелся, и все, что мне было нужно я забрал.

У меня нет претензий к идиоту (по-другому сказать не могу), выставившему собственную дурь на всеобщее обозрение. В конце концов, без радости была любовь, без грусти было расставанье. Этот мелкий казус только подтверждает холопство иных "начальников", их склонность к мелкой, пакостной мести.

Лет восемь назад, в разгар конфликта ректора СГУ с коллективом исторического факультета, глава университета Л.Ю. Коссович сделал "ход конем". Прислал к историкам опергруппу с приказом изъять из деканата компрометирующие документы. Никакого компромата "сотрудники", конечно, не обнаружили, но деканат, со всеми хранившимися там вещами опечатали. Декан истфака В.С. Мирзеханов, который ни о чем не подозревая читал плановую лекцию, подоспел к месту происшествия в тот момент, когда двери в его кабинет были наглухо запечатаны. Все его просьбы вернуть хотя бы зимние ботинки были решительно отвергнуты как сверхъестественная наглость. Так и пошел Велихан Салманханович по улице в легком костюмчике и домашних туфлях. А на дворе, между тем, стоял месяц февраль … Так что по сравнению с деканом я легко отделался.

У писателя Глеба Успенского есть потрясающий образ – будочник Мымрецов. Неспособный ни к военной, ни к гражданской службе, он знал и свято чтил два заветных принципа: "тащить и не пущать". Начальство будочника очень ценило и берегло.

Заветы Мымрецова, даже и, не подозревая о нем, нынешние будочники исполняют столь же рьяно. И в этой связи вспомнился мне еще один персонаж, только не выдуманный, литературный, а что ни на есть "всамделишний".

В последней четверти XIX века повешение революционеров стало рядовым явлением. Найти в православной России профессионального палача было не так-то легко, но кто ищет, тот всегда найдет. Вот и в этом случае выискался и "прославился" на всю страну душегуб Ванька Фролов, уголовник и садист.

И однажды его спросили: "Не в тягость тебе людей-то губить". "Чего это?", ‑ удивился палач. "Начальство прикажет пятки осужденным лизать – буду лизать, прикажет повесить – повешу".

Я это к тому, что, знаете, жизнь она сложная, непредсказуемая и если уж от любви до ненависти один шаг, то и от Мымрецова до Фролова недалеко.

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".